– Эй! Ты где?! – услышал он вдруг человеческий голос. Матвей снова захрипел, из последних сил поднимаясь над полом. Огненную фигуру он уже различить не мог, вокруг все было ярко-оранжево-красным. – Эй! Мальчик! – вновь закричали по ту сторону двери.
– Помогите! – еле слышно прохрипел мальчик. – Папа…
– Мальчик?! – истошно закричал мужчина.
– Папа!!! – ответил Матвей из последних сил, срывая голос.
Тут же дверь распахнулась, а огонь словно погас, когда в помещение вошел мужчина. Столкнув волка с Матвея, он поднял его, пытаясь поставить на ноги, устоять мальчику не удалось, и он снова осел на пол. Мужчина принялся ощупывать его тело, туша огонь на штанине, и успокоился только тогда, когда Матвей приоткрыл глаза и потянулся к нему, прошептав хриплым голосом: «Папа, спаси».
– Тш-ш, – это было последнее, что слышал Матвей, когда его подняли на руки и успокаивающе погладили по спине.
…Пожар еще не потушили. Вокруг бегали люди, кричали. А красные языки продолжали пожирать здание, тянулись к нему, казалось, даже через такое большое расстояние. Матвей жмурился и еще сильнее сжимал руки вокруг шеи отца, вцепившись негнущимися пальцами в рубашку. Мальчик не переставая плакал, причитая:
– Папа, папа… папа…
Какие-то руки пытались отодрать его от спасителя, но Матвей оставался непреклонен, начиная визжать, стоило хоть на миллиметр отделиться от отца. Тот тоже, казалось, пытался разжать его пальцы, и одну руку он даже смог отцепить от себя, но стоило ему приняться за вторую, как Матвей, изловчившись, вывернулся и схватил мужчину за волосы, не желая расставаться с ним.
Испытания последних дней и без того были не просты, а последовавший пожар лишь добавил стресса ребенку, поэтому стоило ему увидеть сквозь горячие языки тянущиеся к нему человеческие руки, как он тут же вцепился в них, веря, что это отец вынес его из огня и сейчас обнимает.
Матвей ничего не замечал вокруг. Были только он и отец, в котором он нуждался как никогда. Ему не хотелось снова возвращаться в страшную темную комнату, на каменном полу которой он провел несколько дней, не замерзнув лишь благодаря Максу, который согревал его и утешал в самые отчаянные моменты. Матвею хотелось есть, спать, ему нужен был его дом и безопасность, а гарантировать это мог только он.
– Рей, брось его! – потребовал женский голос, пробиваясь в сознание мальчика через панику, застилающую глаза. И только рука, прижавшаяся к затылку, не заставила Матвея вновь закричать от отчаяния.
– Тш-ш, – снова зашептал ему на ухо отец. – Не реви. И так кашляешь.
Матвей и правда сильно кашлял, прямо в ухо своему спасителю, растирая сопли и слезы по его плечу.
– Пить, – прошептал он.
– Кара, дай воды.
– Еще чего? Меня твои причуды уже порядком достали.
Женщина развернулась и ушла. Матвей проводил ее злым взглядом, еще сильнее сжимая руки на шее отца.
– Папа, пить, – требовательно попросил мальчик, отросшими ногтями впиваясь в кожу. Мужчина вздрогнул, но зато вскоре Матвей смог попить. Отец присел и посадил его на колено, подав кружку с водой. Матвей взял ее одной рукой, а второй продолжал держаться за рубашку спасителя. Что-то ему подсказывало, что этот мужчина не похож на отца, но он все время одергивал себя, глядя на него в поисках защиты.
Тот между тем не замечал странного взгляда мальчика, рассматривая его. Он нерешительно ощупывал тело Матвея. А когда задел ожог на ноге, мальчик вскрикнул, расплескав недопитую воду.
– Больно, – пожаловался он.
Руки отца тут же засветились, и боль утихла, ожог на ноге и царапины на руках исчезли.
– А так? – не смотря на него, спросил мужчина.
– Нет. – Матвей отставил кружку в сторону и снова обнял мужчину за шею. – Папа, пошли домой.
***
Маленький Матвей не мог понять, что из одной клетки он попал в другую. Он был рад уже тому, что находится в безопасности, что может видеть отца. Однако чувствовал, что все здесь чужое, поэтому опасался всех других людей, которые входили в комнату.