Отец приходил к нему очень редко. Он садился в дальнее кресло и смотрел. В первый день после того, как Матвей попал в красивую золотую комнату, отец вошел ночью, чем испугал чутко спящего мальчика. Макс, лежащий около кровати, тоже проснулся, услышав, как зашуршали простыни на кровати.
– Папа? – позвал сонный Матвей, протягивая руки к мужчине, стоящему в свете из коридора. Тот тут же обернулся и ушел.
В следующий раз он пришел вечером, после того как няня Зарина, которая следила за мальчиком и которую тот побаивался, искупала Матвея. Мальчик сидел около кровати, перебирая крупные детали конструктора. Макс лежал тут же, уже задремав, глядя на увлеченного мальчика. Отец постоял на пороге и снова вышел, а Матвей видел лишь его спину.
Иногда няня Зарина выводила его на прогулку. Макса она запирала в комнате, а мальчика, держа за руку, тащила в сад. Там ему нравилось намного больше, чем в комнате, хоть няня и запрещала ему бегать.
– Быстрее, быстрее, – тащил Матвей ее вперед. Та шла медленно и степенно.
– Успокойся! – приказывала она, одергивая мальчика и возвращая на место рядом с собой. Матвей одаривал ее злым взглядом, но противиться боялся, когда никого из знакомых рядом не было.
Она садилась на скамью, а его отпускала побегать. Хотя как можно побегать на площадке в несколько шагов, которую окружают страшные мужчины? Естественно, Матвей в основном крутился около нее, исподлобья глядя на охранников. И именно здесь он увидел отца в третий раз.
Сначала он услышал его голос, а потом увидел его макушку поверх кустов. Улыбка сама растянулась на лице. Мальчик оглянулся: няня дремала, охранники оставались все так же безучастны, поэтому Матвей решил рискнуть и рванул к кустам. Естественно, ни один из охранников не смог пробраться через ветви, поэтому Матвей вскоре в разорванных штанах и с расцарапанными щеками стоял перед замершим отцом.
– Папа! – радостно улыбнулся мальчик, протягивая к нему руки.
Во взгляде отца промелькнула паника. Он развернулся и быстро пошел в обратном направлении. На глазах Матвея навернулись слезы, а потом его схватили поперек живота и подняли, отчего он закричал. Спина отца отдалялась, а его тащили обратно в черный замок.
Еду Матвею приносила няня Зарина прямо в комнату. А однажды ему принес ее отец. Мальчик удивленно наблюдал, как мужчина медленно вошел в комнату, замерев на пороге, как он прошел внутрь и поставил поднос, который держал в одной руке, на стол. Матвей боялся пошевелиться, смотря на происходящее. Мужчина также не отводил от него, сидящего на полу с машинкой в руках, взгляда.
– Ешь, – неуклюже кивнул он на еду, отходя в сторону. Заметив, что отец не собирается уходить, Матвей неуклюже встал и медленно подошел к стулу, забрался на него и взялся за ложку. Оба не отводили друг от друга глаз. Матвей быстро орудовал ложкой, зная, что раньше и мама, и папа радовались, когда он ел, и хотел и в этот раз увидеть одобряющую улыбку. Но ее не было, отец все таким же испуганным взглядом смотрел на него.
Когда Матвей все доел, чего не делал раньше, он заскучал сидеть на месте и переглядываться с отцом. Мальчик решился слезть со стула и снова вернулся к игрушкам. Отец не уходил до самого вечера, он устроился в кресле и, задумавшись о чем-то, смотрел, как Матвей играется на полу. Ушел он только, когда стемнело и няня Зарина принесла ужин.
С тех пор изредка, но отец начал заходить и сидеть в кресле, следя за игрой ребенка. Матвей смотрел на него настороженно, боясь, что тот уйдет. Сидел он обычно недолго, но этими минутами мальчик дорожил. Он чувствовал себя свободно только рядом с ним и только от него не ощущал исходящей опасности.
Со временем у Матвея появилась и тетя, которую он тоже любил, но связь, которую он ощущал с отцом, не проходила, а только крепла с каждым днем.
***
Матвею 4 года.
Лена и Матвей сидели в золотой комнате. Мальчик продолжал сторониться окружающих людей. К Лене у него было странное отношение. Он мог с ней часами играть в одни дни и обходить ее в другие. И последняя неделя как раз входила в число пасмурных в настроении мальчика периодов. Сколько Лена ни пыталась к нему подступиться, он ее игнорировал, не разговаривая и продолжая возиться с новыми игрушками, которые она подарила ему на день рождения.