– Кто убьет твою мать? – спросил он. Я растерялась. Таких вопросов мне еще никто не задавал. Что будет на завтрак? В каком платье будет мама, когда приедет в следующий раз? Какая завтра будет погода? Его же вопрос был иным.
– Карий, чего ты хочешь от пятилетней девчонки? – спросила мать, беря с подноса хрустальный бокал и поднося его к губам. Тогда-то я и сделала самую большую ошибку своей жизни в поземном мире.
– Высокий черноволосый мужчина с красивыми глазами. – Карий одобрительно хмыкнул, а я продолжила: – Похожий на тебя, но не ты. Сейчас я скажу, что в бокале яд, и она это пить не будет, – пробормотала я, снова опуская глаза в пол. Карана отбросила бокал, и он упал на ковер, расплескав все вино. Отец громко рассмеялся, заставив меня подпрыгнуть на месте.
– Впечатляет, – сказал он, поднимая брови. Карана испуганно посмотрела на меня и вытерла нижнюю губу, которой успела прикоснуться к бокалу. – Ты права. Если пятилетняя девочка может предвидеть такое, то от нее действительно будет толк в будущем. Я забираю ее в Даркнесс. Собери ее вещи.
Я испуганно взглянула на мать. Она счастливо улыбнулась.
– Мы скоро будем готовы, – кивнула она и направилась к двери, подталкивая меня вперед за плечи.
– Ты не поняла, Карана, – устало сказал отец. – Я забираю девочку. Ты же пошла на понижение. Теперь ты третий поземник. Кроме того, подозреваешься в заговоре против меня. В наказание будешь отправлена на третью ступень, где проведешь ближайшие пятьдесят лет.
С этими словами он встал с дивана и взял второй бокал со стола.
– И надеюсь, когда мы встретимся вновь, ты перестанешь желать моей смерти. Девочка сегодня же займет твое место среди поземников, и я запечатаю ее силу и жизнь. Эта печать будет гарантировать, что она никогда не попытается меня убить или занять мой трон силой, – он снова противно рассмеялся и одним глотком допил вино.
– Ты не можешь так со мной поступить! – ошеломленно пробормотала Карана. – Я ее мать. Она во мне нуждается.
Ее рука больно вцепилась в мое плечо, но сейчас мне было не до этого. Я понимала, что творится что-то неладное, что касается меня, и мама этого не желает. Я растерянно переводила взгляд от отца к матери и отчаянно хваталась за ее юбку, надеясь, что она объяснит, но ей было не до меня.
– Глупости. Она не грудной ребенок. Переживет как-нибудь. Можешь не волноваться: няньки у нее будут самые лучшие, – хмыкнул отец и поставил пустой бокал обратно на стол. Мать ошеломленно взглянула на меня.
– Она моя дочь! Она принцесса!
– Плевать, – ответил он и махнул рукой охранникам.
Один из них подошел к маме сзади, взял ее за руку и потянул к выходу. Так как она все еще держала мое плечо, то и я потянулась следом за ней. Демон, который тащил ее, был намного сильнее, поэтому, сколько бы ни упиралась, она все равно двигалась к двери.
И вдруг произошло то, чего я никак не могла от нее ожидать. Она воспользовалась силой и отшвырнула от себя охранников и короля. Те упали на пол, удивленно переглядываясь. Карана же схватила меня на руки и, подобрав подол платья, бросилась к двери. Я вцепилась в мать мертвой хваткой, решив, что не отпущу ни за что на свете. Как бы сильно она меня ни била, как бы обидно ни ругала, она была моей мамой.
За дверью оказались еще несколько охранников, мать отшвырнула и их и выбежала на улицу. В нашу сторону уже бежали демоны, некоторые из них были такими же сильными, как и мама. Но тогда я еще не знала, что это личная охрана короля – поземники.
Когда мимо меня пронеслась стрела, я спрятала лицо у мамы на плече и тихо завыла.
– Тихо, моя хорошая, тихо, – вдруг нежно прошептала она и погладила по спине. Мы уже были не в усадьбе. Мы были в странном городе. Грязном и непохожем на то, что я видела раньше в своей жизни, – это единственное впечатление, которое осталось у меня о нем.
Я помню, как мама занесла меня в старый дом и приказала хозяевам выйти оттуда. Мы остались одни, но она все еще не торопилась спускать меня с рук, я не возражала, вжимаясь в ее тело, словно хотела в ней утонуть. Мне было страшно и неуютно.
– Мама, что случилось? – спросила я, когда она тихо заплакала.
– Все хорошо, мое золото. Все хорошо, – бормотала она, расплетая мои косы и гладя меня по голове. Мне было ее жаль и хотелось, чтобы она перестала плакать, но в то же время я желала, чтобы она осталась такой, как сейчас, навсегда. Такой настоящей.