– Мало. Тебе не кажется?
Я неуверенно кивнула.
– Я давно ее не видела и не знаю, что с ней происходит сейчас, – осмелившись, выговорила я. Отец усмехнулся. Он снова расслабленно откинулся на спинку кресла.
– Ты знаешь, что она была Защитницей? – спросил он. Я покачала головой. Если честно, то это знание мне все равно ничего не давало. Я не представляла даже, кто такие Защитники, а спросить мне было не у кого. Единственное, что я знала, так это то, что они могли убивать демонов, а может, и таких, как я и отец.
– Потом она стала предательницей, – продолжал тем временем Карий. – Она перешла на сторону поземного мира и стала моей охранницей. И ты права: она была очень хорошей советчицей и отличным воином. Хотя почему была? И есть. Твоя мать все еще работает на меня так же исправно, и она раскаялась за то, что натворила, когда ты была маленькой.
Так разбились мои мечты о матери, которая меня спасет. Конечно, он мог и соврать, но благодаря силе я могла отличить правду ото лжи. Из-за страха перед тем, что оказалось правдой, я никогда не заглядывала в будущее матери и свое. Я боялась, что мне так и придется гнить в Даркнессе. Причем как телу, так и душе.
– Раньше ее звали Екатериной Вольской. Ее семья очень знаменита в наземном мире, поэтому тебе стоит гордиться своим происхождением. Не только твой отец – король, но и мать голубых кровей, – сказал он, недолго подумав, и усмехнулся, словно подчеркивая наше превосходство над остальными людьми.
Это мне тоже не нравилось. Испытав боль и унижение, я уже никогда бы не смогла выделить себя из общей толпы – слуг моего отца. Я могла с легкостью поставить себя на их место в любой жизненной ситуации и испытать все, что с ними происходит, на себе. Правда, я была не настолько глупа, чтобы сказать об этом отцу. Он за это признание точно по головке не погладит. Как и за большинство моих мыслей. Живя в Даркнессе, я научилась скрытности.
– После ее предательства семья Вольских потеряла все уважение и заработанные привилегии. Карана, когда узнала, долго не могла прийти в себя, но она с этим справилась. Ты должна брать с нее пример. Твоя мать очень сильна. Будь такой же… Можешь идти.
С этими словами дверь позади меня открылась под его взглядом. Я поклонилась и вышла. Остальное время урока предполагалось, что я буду думать над сказанными словами. И я думала, только мои мысли двигались в противоположную сторону от предполагаемого для них Карием курса.
Тогда я не отдавала себе отчета в том, для чего был этот урок, теперь же мне стало понятно. Защитники отличаются от демонов. Их избирают очень тщательно. Это изначально самые сильные люди – как физически, так и морально. В них есть стержень, который непросто сломать. Их трудно заставить перейти через черту, которую они сами для себя проводят еще в детстве.
Никакого предательства. Никакого убийства ради забавы.
Эти устои в них очень крепки. Еще до моего рождения мать подверглась искушениям. И не выдержала. Сначала к этому приложил руку Николай, а потом, надо полагать, над этим работал сам Карий, стирая из нее Защитника и делая хладнокровного убийцу.
Он считал, что она сильна, потому что смогла переступить через себя. Он всегда считал, что преданность Защитников первому и второму мирам, преданность своей семье, своим друзьям, знакомым и, наконец, самому себе – самая слабая их черта.
Я же всегда считала наоборот.
Тогда, идя в свою комнату, я, конечно, об этом еще не думала. Но одно знала точно: мысль об убийстве и предательстве мне неприятна, она противоречила моему существу.
Эти чувства Карий пытался во мне убить разговором, нашими занятиями, да и вообще всем, что происходило со мной в Даркнессе. Меня ломали пытками, чтобы я начала сама убивать невиновных людей, мучить их, заставлять страдать так же, как они пытали меня. Только в чем они виноваты? Им приказали, это их работа – сделать из меня монстра.
Один раз меня уже сломали, как и Карану, только она не остановилась после этого. Может, она даже не смогла этого осмыслить за своими желаниями: сначала бессмертие, потом корона. Но я не хотела больше следовать правилам отца, которые он установил для меня.
Похоже во мне всегда больше было от Защитницы, чем от поземницы. Если учитывать, что в пятнадцать лет я поняла, кем не хочу становиться и кем хочу быть.