Лиса отложила папку. И прошлась по комнате. Остановилась на несколько минут около террариума. Три змеи расположились в разных углах. Они были небольшими, таких не очень-то легко заметить под ногами.
Девушка отошла от террариума и заглянула в комнату, где сидел Рома и готовил яд. Она так и не смогла насладиться плодом своего ночного труда, потому что теперь Легков был совершенно обычный. Разноцветные волосы и клоунский макияж исчезли. Парень работал не отвлекаясь. Он иногда листал учебник, но в основном все-таки делал все по памяти. Взгляд Лисы скользнул по склянке, которую он только что взял из спальни, а потом вернулся к тумбочке.
– Я знаю, что это плохо, но любопытство сильнее меня, – прошептала она и вскинула руки. Рома прекратил двигаться.
Девушка еще с ночи помнила, что Легков плохо поддается силе замораживания, поэтому она тут же бросилась к его тумбочке и открыла ее. Ей на колени упало несколько смятых фотографий. Белянина развернула их, и ее глаза расширились от удивления. На них были девушки. И, судя по тому, где они стояли, все они были ученицами. Лиса тут же принялась вытаскивать остальные фотографии. Девушки. Девушки. Ни одна из них не позировала для съемки, что говорило о том, что они не знали, что их фотографируют. Вскоре стали попадаться девушки на другом фоне. Из чего Лиса сделала вывод, что тут вообще все знакомые Легкова. Много, очень много. И… одной из них была она.
Лиса перевернула свою фотографию и увидела имя. «Алена Белянина». И зачем это?
Лиса снова стала пересматривать фотографии, пытаясь найти кого-нибудь знакомого. И нашла. Марина Пескова. Но ни Ланы, ни Джен, ни Феры на фотографиях не было. Все снятые девушки были блондинками.
– Маньяк, – прошептала Лиса, складывая свою фотографию вдвое и пряча в карман.
Вдруг она услышала, что кто-то зашевелился. Не может быть такого! Ее заморозка должна действовать на него по крайней мере еще пять минут. Она вернула рисунки на место, закрыла тумбочку, подбежала к двери и заглянула в комнату. Рома сидел в той же позе, но пытался шевелить пальцами! Он сопротивляется ее силе еще больше, чем ночью! Такого никогда раньше не было! Наконец Рома нашарил ручку и накарябал на столе что-то. Лиса подошла к нему и посмотрела на написанное.
«Помоги», – прочла она. Кажется, он не понимал, что его заморозили. Сейчас надо просто правильно сыграть и он ничего не заметит. А Лиса всегда была великолепной актрисой.
– Урод, что случилось? – спросила она с нотками страха в голосе.
Тот, конечно, ничего не ответил. Она потрясла его за плечи.
– Это яд? Да? – спросила она.
Молчание. Лиса подбежала к шкафу, где хранились зелья. И, изображая панику, стала все оттуда выбрасывать, ища нужный бутылек. Через несколько минут, помучив Рому, она наконец взяла склянку с остатками зелья и стала поить им парня. Незаметно махнула рукой, и он снова пришел в движение.
– Вот видишь, а ты противоядие не хотел пить, – сказала она, изображая облегчение.
– Вообще-то, даже если яд и был, то слишком неправильно подействовал, да и потом, противоядие начинает действовать только через час, а не моментально… из этого я делаю вывод, что… Зачем тебе меня морозить? – рявкнул он на нее.
– С чего ты взял, что это я? Я вообще в той комнате была, – ответила Лиса, указывая на спальню, в которой только что находилась. – А через стены моя заморозка не действует.
Она сказала это настолько уверенно, что Рома засомневался.
– Допустим. Тогда почему я не мог пошевелиться? – спросил он.
– Не знаю. Я уже предположила, что на тебя так яд подействовал. – Она отвернулась и направилась к шкафу, чтобы расставить там все, как было до ее вторжения.
Рома хотел еще что-то сказать, но потом вдруг передумал и снова вернулся к своей работе. Наконец Лиса навела порядок в шкафу, а Роме осталось только перелить свое творение в пузырек.
– А зачем ты меня тогда спас? – спросила вдруг Лиса.
Рома ничего не ответил, ушел в спальню. Белянина уже решила, что не дождется ответа, но он снова появился в дверях. Задумчивый и взволнованный.
– Когда?
– Неделю назад. На обрыве… Можно подумать, что ты меня часто спасаешь, – отозвалась девушка.