Смахнув рукой слезу, девушка всхлипнула и исчезла в дверях столовой. Влад последовал за ней.
Именно так Саша понял, что замороженным дело о расторжении договора на брак между Покровскими и Исуповыми будет еще долго. Катя исчезла из училища. Влад тоже постоянно где-то пропадал. А Лена, первые пару дней после этих событий ходившая по училищу бледная и напуганная, к концу недели радостно порхала из коридора в коридор, напевая одну за другой песни про любовь. Возможно, сказалось, что ее свадебное платье наконец было готово; может, потому, что приглашения на свадьбу ей настолько понравились; может, потому, что они с матерью спустя полгода сошлись в вопросе выбора торта, а может, этому была совсем иная причина.
– Итак, приглашений мало, поэтому раздаю их лишь избранным, – объявила она в перерыве между уроками, подлетая к Трезубцу.
– Бумаги было жалко? – поинтересовался Дима, беря в руку одного из голубков, которых Лена раскладывала на столе. Волынская проворно выхватила птицу у него из рук.
– Да, Покровский. Особенно на тебя мне жалко бумаги, так что тебе дату придется запоминать. Приглашение только для Ромы, – объявила Лена, протягивая Легкову бумажного голубка, опутанного голубой лентой.
– Такие символичные открыточки у тебя, – заметил Дима, разглядывая голубков издалека. – Брак – это путы, где тебе скрутят и ноги, и руки… Жалко Ярика.
– Ты себя лучше пожалей, – пробормотала. – А Лиане понравилось!
– А мне? – Саша протянул руку.
– А тебе нет. Потом довезут еще партию, а пока ты и Стихии в пролете. Приглашение только для Ромы.
– Что за дискриминация? – удивленно переспросил Дима. – Я тоже хочу!
– Говорю же: придется тебе запомнить дату.
– Нет. Я птицу в веревках хочу!
– Хочу, хочу… А соску ты не хочешь?– поинтересовалась Лена, заталкивая голубков обратно в сумку, стоило в аудиторию зайти Лиане. Но голубка Легкова, которого теперь рассматривал Саша, Зайцева все равно заметила и мигом оказалась рядом с друзьями.
– Ты что делаешь? – испуганным шепотом спросила она, выхватывая у Белянина несчастную открытку и прижимая ее к груди. – Раздаешь приглашения? Это ведь моя обязанность. Это должна делать подружка невесты!
– Ты это сделаешь на второй моей свадьбе, а сейчас я хочу сама, – заявила Лена. – Отдай ему.
– Это нечестно, Лена! А вдруг ты во второй раз замуж не соберешься и мне никогда в жизни не удастся побывать подружкой невесты? Ты моя единственная подруга и, соответственно, единственная надежда, – захныкала Лиана, не соглашаясь расставаться с открыткой.
– Нет, это нормально? Она еще первый раз не вышла замуж, а они уже обсуждают вторую свадьбу? – поинтересовался Покровский у друзей.
– Нормально, – отрезала Лена. – Не волнуйся, подружка, вторая свадьба обязательно будет. Я даже уже дату знаю. Да и жених на стадии приготовления…
Трезубец лишь переглянулся на такое замечание, Саша выразительно покрутил пальцем у виска, чего Лена не увидела, отходя вместе с Лианой, которая от подобного заявления подруги тоже в восторг не пришла и принялась объяснять ей, что такое «на всю жизнь» и «пока смерть не разлучит вас».
– Свадьба, свадьба… Аж тошно от этих розовых соплей, – пожаловался Рома, забрасывая открытку в свой открытый рюкзак. – Неужели нет других тем для разговора?
– Неа, – «обрадовал» его Белянин. – Забирай мою сестру. Отдам даром.
– Даром она мне не нужна, – хмыкнул Легков.
– Хорошо. Приплачу.
В последнее время Легков постоянно находился в мрачном настроении, чем удивлял друзей. По училищу он везде следовал за Лисой; кроме Трезубца и Стихий, теперь ни с кем не общался. И неожиданно у него вдруг появилась ненависть к женской половине человечества, хотя обычно он всегда относился ко всем дружелюбно. Так, например, совсем недавно на очередном контрольном мероприятии завалил Вику, подсунув ей неверные ответы, которые доверчивая девушка быстро переписала. А после оглашения результатов заявил ей, что «сделает все, чтобы училище она не окончила».
– Ты что на нее так осерчал? – поинтересовался тогда Саша.