Переворот, на который Рей и Кара надеялись в прошлом году, тоже не мог быть осуществлен, потому что теперь от принца многие высокопоставленные лица отвернулись, также сомневаясь в его преданности. Его со всех сторон критиковали, в то время как один из старших братьев Рея, Нидор, пользовался завидной популярностью. Его прочили в короли, в него верили.
– Возможно, – пожал плечами принц, переводя взгляд на девушку, похожую на его любимую. Акелла, довольная тем, что завладела вниманием принца, постаралась скрыть победную улыбку и изобразила смущение, отчего что-то внутри принца из-за отвратительной игры девушки неприятно дрогнуло.
– Я уверена, что скоро все поймут, кто наш истинный король, – сказала она. – Они все глупцы. Принц Нидор никогда не приведет нас к победе над Защитниками.
– Что ты о нем думаешь? – спросил Рей, решив узнать побольше о возможном сопернике.
– Он, конечно, сильный, но мне кажется, что он глуп, – продолжая играть в скромность, ответила Акелла, откидывая волосы назад и склоняясь над принцем. – Эти слухи о том, что вы знаете Карательниц, бессмыслица! Если бы вы были с ними знакомы, наш мир уже давно бы спал спокойно, в то время как ненавистные Защитники вынуждены были бы оплакивать их, как мы короля…
Не выдержав, Рей рассмеялся в серьезное лицо Акеллы. Она тут же отстранилась, не понимая, что могло вызвать такую реакцию принца.
– Соблазнение у тебя определенно выходит лучше, чем скромность, – заметил он, отпивая из бокала. Акелла вновь забросила за спину длинные волосы и поправила челку, которую пыталась отрастить. – Уйди, я хочу побыть один.
Девушка кивнула и, накинув на голые плечи халат и поклонившись, направилась к выходу.
– Принц, вы мне очень дороги. Я люблю вас и хочу, чтобы вы были счастливы, – остановившись на пороге, сказала лицемерка и закрыла за собой дверь.
Рей не поверил ни единому ее слову.
***
01 января 2016 года
Как обычно, новогодняя ночь закончилась лишь под утро. Стихии вернулись в комнату в восемь, уставшие, но довольные праздником. И в десятом часу их сны только начинались, когда радужные видения прервал крик в коридоре, а потом и в комнате.
– Что за хрень! Что за хрень! – вопил лохматый Покровский, влетая в незапертую дверь комнаты Бунтарщиц. Перепуганные Стихии проснулись и высунули носы из-под одеял. Одна только Лана не растерялась и запустила в полуголого брата подушкой.
– Вышел и зашел нормально! – приказала она, указывая на дверь.
Растерянный Дима повернулся на сто восемьдесят градусов и покинул комнату сестры с подушкой в руках.
– Кто дверь забыл закрыть? – зевнув, поинтересовалась Лана.
– Лиса последняя в комнату заходила, – тут же наябедничала Фера, зевая.
– Лиса не заходила, а пьяная вваливалась, – поправила подругу Белянина, морщась от головной боли. В дверь скромно постучали. – Лана, твой брат, случайно, не лунатик?
– Вроде нет, – пожала плечами девушка, поднимаясь с кровати и открывая дверь Диме, который до сих пор держал перед собой подушку в оборонительном жесте. – Входи и объясняй, что тебе надо в такую рань.
– Мне? Убежище! – выдохнул Покровский, проходя в спальню к девушкам и устраиваясь на кровати сестры.
Стихии как по команде натянули одеяла до носов. Особенно старалась Джен, которая от Покровского всю ночь бегала, боясь неминуемого разговора. Лана попробовала скинуть Диму с кровати, но тот крепко в нее вцепился, так и не расставаясь с подушкой.
– Что у тебя опять случилось? – устало поинтересовалась Покровская, садясь на постель Феры, та пододвинулась, освобождая ей место. – Вы вообще ложились или еще нет?
Дима на миг задумался.
– Вроде да, – как-то неопределенно ответил он. – Сплю я, значит, слышу, как в комнату вваливается Отказник, а потом крик, ор. Открываю глаза и вижу, как Рома выпрыгивает в окно, хватает Мастера за волосы, Легкова держит Отказник, и эта конструкция орет и ругается…