– Макса я терпела как сожителя только потому, что он волк, но его я терпеть не намерена! – заявила Лиса, заходя в спальню. – Сейчас я устала, ругаться не буду, но чтобы вечером его уже не было!
Все это было сказано растерянной Фере, которая попыталась вернуть свое одеяло и была оттолкнута спящим Мурановым ногой от дивана.
– Ну вот опять! Я же говорила, он от меня никогда не отстанет, – захныкала девушка и отправилась в спальню к подругам.
Второй сюрприз состоялся в пять часов вечера. Стихии в это время побывали в комнате Трезубца и убедились, что Саша проснулся в этот раз в кровати и вещи вокруг него не кружат. После того как было выяснено, что Белянин не представляет опасности, Трезубец и Стихии направились в столовую, собираясь подкрепиться остатками вчерашнего пиршества.
– Что было утром? – недоумевал зевающий Саша, который опасался резко махать руками, предпочитая держать их в карманах. – Может, мне правда стоит кому-то показаться?
– Пока не стоит, – осторожно ответила Джен, посчитав, что для начала Стихиям необходимо выяснить, не причастны ли они к утреннему представлению в комнате Трезубца. Потому что, если это так, у того, к кому Саша обратится, может возникнуть немало непростых вопросов, начиная с того, что с силами его половинки.
– Мне тоже не хочется, – кивнул Белянин. – Боюсь врачей.
– Если все прошло, то зачем беспокоиться? – согласился с друзьями и Дима, слушая краем уха, как стоящие позади него Лиса и Рома занимательно препираются из-за очередной ерунды.
– Не наступал я тебе на ногу! – утверждал Легков, пораженно глядя на девушку, которая сегодня была особенно неадекватна.
– А я говорю: наступил! – настаивала Белянина. – Вот только что наступил и еще потоптался. Смотри, какие туфли грязные!
– Даже если наступил, я случайно. Что ты концерт устраиваешь?
– Ты меня совсем не любишь! – пришла к сверхлогичному выводу Лиса. – Ты даже на нашем первом свидании уснул! И вчера ты со мной не танцевал!
– Если бы я танцевал, я бы тебе точно все ноги оттоптал, – разозлился Легков. – Если наступил – прости, я не специально!
– Вот всегда у тебя так! Не специально! Заснул не специально, в лесу тигром напугал не специально, не танцевал не специально…
– Алена, замолчи, – угрожающе посоветовал Легков. – Опять хочешь поругаться?
– А если и хочу, то что? Что? Что? – наступала Лиса на Рому, заставляя того прижаться к стене лифта. – Ну, давай накричи на меня! Назови истеричкой! Ну, давай! Давай!
– Не буду! – ответил Рома и первым выбежал из лифта, расталкивая друзей в стороны, чтобы поскорее избавиться от неуравновешенной девушки. Стихии и Трезубец лишь покачали головами, когда следом за ним из лифта вылетела Лиса.
– Стой! Ты куда? Я еще не договорила! – кричала девушка вслед Легкову, пробегая мимо Вики и Кати, которые ждали лифт на первом этаже. – Ты почему меня не слушаешь?! Ты должен меня слушаться и подчиняться!
Девушка перешла на бег и догнала Легкова, когда тот вошел в столовую.
– А ну, повинуйся мне! – приказала она, останавливаясь перед ним.
– Не в этой жизни! – выкрикнул Рома и взмахнул бессильно руками. Все замерло. Лиса так и остановилась с широко раскрытыми глазами, ее окаменевшие руки держали Рому за плечи, а ноги были расставлены в стороны, чтобы удержать Легкова на месте.
Позади нее также все были заморожены. Мимо них как раз проходили Влада, Леша и Егор из команды по полетам Основного направления. Волосы девушки, стоящей ближе всех к Легкову, повисли в воздухе, когда она оборачивалась назад. Нога Егора застыла в воздухе: он делал шаг. Остальные ученики также замерли в нелепых позах: кто-то ел, кто-то смеялся, кто-то шел с подносом в руках, кто-то разговаривал.
Позади Легкова открылась дверь, и в столовую вошли Стихии и Трезубец и удивленно остановились позади друга, который никак не мог отвести взгляд от стеклянных глаз Беляниной.
– Не понял, – признался Дима, маша рукой перед лицом товарища по команде. Леша на это никак не отреагировал. – Что здесь случилось?