– Для нас это тоже сюрприз, – кивнула преподавательница. – Когда Татьяна Витальевна подавала заявку, мы и не думали, что ее утвердят. Но тем не менее в июле мы будем участвовать.
– А что насчет команды? Она будет такая же, как и четыре года назад?
– Нет, конечно. Думаю, наши тренеры уже скоро объявят отборочные. Из прежнего состава сборной многие выпустились, Кара вообще оставила игру. Опять же много хороших игроков появилось, может, захочет еще кто-то попытать счастье, – пожала плечами Земляная, глядя на дверь аудитории, около которой стояла шумная компания парней, которые смеялись и что-то кричали друг другу, перебрасываясь скомканным листком. Среди них Лиана заметила и только что вошедшего Диму. – У Покровского спроси, он лучше знает.
Олеся проследила за взглядом преподавательницы и быстро подбежала к группе парней, повиснув на руке сокурсника.
– Дима, ты участвовать в соревнованиях между училищами по полетам будешь? – спросила светловолосая девушка. Компания парней тут же заголосила, подтверждая, что и им это интересно. Покровский засмеялся, про помятый лист бумаги мигом забыли, и ученики принялись обсуждать предстоящий матч, обмениваясь мнениями, кто войдет в этом году в сборную.
Лиана расправила челку и отвернулась от шумных ребят. Когда прозвенел звонок, ученики начали занимать свои места, а Покровский бросил рюкзак на соседний с Зайцевой стул, заставив ее в изумлении на себя посмотреть. Дима все еще кому-то что-то кричал, одной рукой доставая тетрадь и ручку. Когда Анастасия Юрьевна поднялась из-за стола, он сбросил сумку со стула, так и не посмотрев на Лиану.
Обычно Зайцева одна из немногих сидела впереди, большая часть сокурсников теснилась на последних партах, где либо спала, либо занималась своими делами, не относящимися к предмету. И Дима занимал место позади всех в окружении таких же лентяев и бездельников. А сейчас он по собственной воле сел вперед и достал тетрадь, в которой предмету посвящалась лишь пара страниц. И не просто на какую-то первую парту, а рядом с Лианой, с которой он, помнится, совсем недавно поссорился.
Всю лекцию Зайцева никак не могла сосредоточиться на словах преподавательницы, автоматически записывая предложения в тетрадь и краем глаза глядя на Покровского. Первые пятнадцать минут он с видом великомученика писал лекцию, а потом его терпение иссякло и он открыл альбом, где, как и обычно, начал рисовать. Но при этом он сидел молча, что поражало Зайцеву все больше и больше. То и дело оглядывался на веселившихся позади друзей, но продолжал вести себя примерно, делая вид, что пишет конспект.
– Покровский сегодня какой-то странный, – поделилась Лиана своими наблюдениями с подругой в перерыве между уроками, когда они занимали свои места.
Позади них шумели ученики. Вика присела рядом с Ромой и что-то у него спрашивала, пока поблизости не наблюдалось Беляниной. Саша, Дима, Игорь и еще пара ребят на задних партах вновь обсуждали предстоящие соревнования, при этом Белянин вопил, что они обязательно пройдут в команду и всех побьют.
– Ты тоже заметила? – поинтересовалась Лена, пытаясь изобразить озадаченное лицо и оборачиваясь на голос Белянина. – Что-то его не слышно. Странно…
– Лена! – Лиана возмущенно ударила подругу по руке. – Я серьезно! Он сегодня на уголовном вместе со мной сел и даже лекцию писал… недолго…
– Да ты что! – всплеснула руками Волынская, продолжая издеваться над подругой. – Сам писал? Ручкой? В тетради?
– Лена!
– А что в этом странного? – серьезно переспросила подруга. – Он и раньше мог сесть с тобой и доводить до белого каления. До того как стал встречаться с Джен, только этим и занимался, а теперь они расстались и он снова всецело твой.
– Да я не про это! В том-то и дело, что он молчал, за весь урок не сказал ни слова, даже в мою сторону не взглянул, как будто один сидел. Это и странно! Зачем он сел вперед, он ведь не может и пять минут спокойно сидеть на одном месте, – объяснила Лиана. – К тому же мы вроде как поссорились. Вспомни новогоднюю ночь и день перед этим. Он ведь ко мне придирался по всяким пустякам, а с тех пор, как они с Джен расстались, не сказал и слова обидного или насмешливого. Это и странно. Даже в кинотеатре он вел себя относительно нормально.
– Странно, странно, – согласилась Волынская, вздрагивая, когда позади нее Покровский и Белянин одновременно бросили свои рюкзаки на столы. – Не волнуйся, деточка. Сейчас психолог Леночка все выяснит, – с этими словами девушка повернулась к Диме и Саше. – Как дела, ребятки?