Выбрать главу

– Гхм… Выйди, – потребовал Белянин у хмурого Легкова, подталкивая того к двери. Тот попытался сопротивляться.

– Зачем? Что я там не видел?

– Об этом мы потом поговорим! – сквозь зубы прорычал брат Беляниной, выходя из комнаты следом за другом. В коридоре уже толпились бледная Надя, напряженная Лена, измотанный Дима и до сих пор всхлипывающая Лиана.

– Как она? – Зайцева первой поинтересовалась у вышедших из комнаты.

– Вроде получается, но пока рано о чем-то говорить. Она без сознания, – ответил Саша, садясь рядом с Леной прямо на пол. – Убью ту тварь, которая это сделала!

Надя еще сильнее побледнела и сглотнула.

– Это Темнов? – полностью разделял настрой друга Дима, отрываясь от утешения Лианы, которую обнимал, поражаясь сложившейся ситуации.

– Нет, не он, – поморщился Легков. – Кажется, он и правда ее оттуда просто вытащил, помог. Она упала откуда-то с последних этажей или с крыши. Он сказал, что слышал девичий крик, когда увидел ее, то есть кто-то видел ее падение, но на помощь не спешил, значит…

– Ее скинула девчонка… – продолжил за друга Саша, не замечая, как Надя за его спиной обхватывает себя руками от испуга.

– Да. И, похоже, их было несколько, – согласился Рома, глядя на закрытую дверь. – И еще мне кажется, что я разговаривал с ней, как раз когда она была с кем-то из них. Она говорила что-то про ржавую дверь.

– Выход на крышу, – тут же определил Дима, который эту самую дверь прекрасно знал: иногда в полете он приземлялся на крышу. – Но что Лиса могла там делать?

– Она могла пойти следом за кем угодно, – отчаянно заметил Белянин. – Она не из тех, кто опасается незнакомых или недругов!

– Но она и не дура, – заметила Лиана. – Просто так Лиса не пошла бы туда. Ей нужна была причина, причем весомая, потому что она должна была встретиться с Ромой, а она обычно не пропускает встречи…

Легков тихо простонал, закрывая лицо руками.

– Почему я сразу не побежал ее искать, когда она бросила трубку? Если бы я ее нашел, ничего бы не случилось. Я ведь знал, что она без силы, беспомощна…

– Заткнись. И без тебя хреново, – попросил друга Белянин.

Лена тяжело вздохнула рядом с ним и легла на его плечо, погладив по руке.

– Все будет хорошо, Мастер. Не переживай.

Тем временем за дверью Фера и Никита продолжали заниматься переломами и ранениями Лисы, неторопливо исследуя все ее тело под взглядами замерших в ожидании Стихий. Когда видимые повреждения были устранены, Фера настояла на том, чтобы Никита распространил силу на все тело девушки, залечив самые незначительные ранения, о которых они могли даже не догадываться.

– Кажется, все, – тяжело выдохнув и вытерев пот со лба, заметил Муранов спустя три часа от начала самой первой и самой сложной операции в своей жизни. Выглядел он еще хуже, чем когда Фера его разбудила. Рубашка пропиталась кровью и спиртом, волосы на висках были мокрыми от пота, лицо его побледнело, под глазами залегли серые тени.

Джен подошла к врачам-самоучкам и передала Фере покрывало, пока Никита, сняв грязную рубашку и оставшись в черной майке, сосредоточенно проверял состояние пациентки, отсчитывая пульс. Ничуть не меньше него уставшая Фера накрыла голую подругу покрывалом, вытащив из-под нее грязную разорванную одежду.

– А теперь будем просыпаться, – пробормотал Никита, опуская руку Лисы и за плечи поднимая ее с дивана. – Позовите парней, ее держать придется.

– Зачем? – удивилась Фера, замечая татуировку у Никиты на плече, которую видела довольно давно, еще в начале лета прошлого года. Муранов тем временем, совершенно забыв о своем секрете, был сосредоточен исключительно на Лисе. Посадив ее, он сел позади и опустил девушку себе на грудь, обхватив ее одной рукой за плечи, а другой дотронувшись до лба.

В комнату тем временем вошли Саша, Рома и Дима, которых позвала Лана, и вопросительно посмотрели на Никиту и облегченно на Лису.

– Держите ее, – приказал Муранов и ответил на вопрос Феры: – Она сейчас ничего не чувствует, ей безумно страшно, она не может пошевелиться, не видит, не слышит, не осязает. У нее паника, и поэтому, скорее всего, она начнет биться, когда я верну ей чувства. Держите ее, чтобы она не навредила себе.