Подтверждая теорию Ланы о том, что кое-кому кое-что от нее надо, Покровский протянул сестре ее портрет и коробочку из ювелирного магазина. Лана подозрительно приняла подношение и рассмотрела рисунок. Что ж, похоже, Диме надо что-то очень трудновыполнимое… Это был не просто портрет Ланы, это был доделанный портрет! Обычно Наследник бросал свои работы на полпути, а тут сделал такое усилие и закончил… Открыв же коробочку, Лана окончательно убедилась, что потом ей будет если не плохо, то неприятно. На черном бархате лежал набор из серег и подвески из платины со вставленными бриллиантами, о чем сообщал ярлычок, прикрепленный к цепочке. Девушки за спиной восхищенно заохали, а Лана волком посмотрела на брата.
– Нравится? – затаив дыхание, спросил Покровский.
– Пойдем выйдем, братик, – прорычала Лана. Дима тут же заупрямился, объясняя тем, что сильно устал, и зевнул для подтверждения. Заметив, что все гости удивленно за ними наблюдают, Лана не стала настаивать на немедленном разговоре, но пообещала, что от объяснений тому не отвертеться.
Только поздно ночью гости начали расходиться. Многие перемещались, но были и те, кто пользовался порталами. Под конец праздника, когда Лана провожала друзей, ей снова посчастливилось встретить Еву – правда, теперь уже сонную и с расплетенными вьющимися волосами.
– Вот, возьми. Это мой тебе подарок. – Девочка протянула Покровской серый мешочек. Лана взяла его и удивленно заглянула внутрь. Там оказались божественно благоухающие засохшие листья. – Это успокоительный чай, – объяснила Ева, поймав озадаченный взгляд Покровской. – Только заваривай его осторожно, по половине чайной ложечки. Он поможет тебе успокоиться.
– Гхм, – откашлялась Лана. – Спасибо.
– Не грусти, – посоветовала девочка. – Пока.
И она убежала к Лене, Лиане и Ярику, которые о чем-то переговаривались. Когда девочка к ним подошла, они снова махнули Лане на прощанье и переместились. Следом за ними последовали Влад, Катя, Тема и Сева.
– Я похожа на истеричку? – спросила Лана, перекладывая из руки в руку пузатый мешочек.
– Да вроде нет, – пожала плечами Джен. – Может, она тебя с Лисой перепутала?
– Странная девочка, – подвела итог Фера.
Тем временем около входа в поместье столкнулись Дима и Саша.
– Да что с тобой сегодня? – подозрительно спросил Белянин, заглядывая в мутные глаза друга. – Пили ведь вроде немного.
– Да блин, спать хочу – не могу. Сейчас умру, – пожаловался Наследник.
– Иди спи, чего тут шататься, распугивая народ?
– Не могу. С Ланой надо поговорить, – пожал плечами Дима и помахал перед глазами друга двумя потрепанными книжками. Саша удивленно проследил за ними.
– Что это?
– Записи мамы, – ответил Покровский и постарался обойти Белянина.
– Стой, стой, – остановил его Мастер, хватая друга за предплечье. – Ты что, собрался рассказать ей про договор?
– Ну да. Давно пора. Еще в прошлом году надо было это сделать, но не решился.
– Только не сегодня, – заупрямился Белянин, пытаясь оттащить Покровского от крыльца, где стояли Стихии. Сонный Дима запутался в собственных ногах и чуть не упал, подняв шум, который привлек внимание подруг.
– Только не говорите, что вы тоже сейчас подеретесь, – устало вздохнула Джен, намекая на драки Исупова и Белянина.
– Нет, – успокоил ее Дима, удивленно глядя на Мастера, который все еще пытался затащить его обратно в дом. – Что с тобой?
– Подожди. Пойдем, я сначала тебе кое-что скажу, – осторожно подбирая слова, ответил Белянин, пытаясь придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации. Лана же, наблюдая за тем, как Саша и явно плохо соображающий Дима заходят в дом, вспомнила утреннее обещание, данное Белянину, и занервничала.
– Саш, давай лучше я, – вызвалась девушка и вцепилась во вторую руку брата, оттаскивая его обратно на крыльцо. Белянин удивленно посмотрел на девушку.
– Что «лучше ты»?
– Ну… расскажу ему. – Лана красноречиво округлила глаза.