Выбрать главу

– Это было грубо, учитывая, что ты разговаривал с девушкой.

– О! – восхитился он, снова притягивая к себе пачку сигарет и зажигалку. – Неужто со мной разговаривают? Не велика честь?

– Не будь подонком, люди к тебе потянутся, – фыркнула Фера, снова начиная закрывать окно.

– А ты не суди меня. Ты ведь ее не знаешь, – сказал Ник, прикуривая. Аквилева снова открыла окно и облокотилась на подоконник, повторяя его позу.

– Если она тебе не нравится, зачем назначать встречу?

– Ты мне тоже не нравишься. Зачем я тебя здесь оставил? – усмехнулся Никита, глядя в темноту ночи. – Если я буду задавать себе такие вопросы, ты будешь ночевать на улице. Тем более я не говорил, что она мне не нравится.

Фера открыла рот, чтобы возразить и сказать, что ей есть куда идти и без него, но в последний момент опомнилась. Все-таки на роль шпиона ее, в отличие от Лисы, никто не готовил. И ошибок не избежать, даже несмотря на то, что Аквилева не раз и не два видела работу Беляниной.

– Курить вредно, – выпалила она зло, не решаясь сказать то, о чем думала на самом деле. Муранов громко рассмеялся. В один шаг он преодолел расстояние до окна Феры, затянулся и выдохнул девушке прямо в лицо.

– Я ждал этого чуть раньше, зазнайка. Теряешь реакцию.

Прежде чем Фера успела подумать, рука уже сама дернулась и резко закрыла окно, которое звонко треснуло Муранова по лбу. Тот опять начал материться, прикладывая ладонь к лицу и отступая назад.

Аквилева тем временем невозмутимо закончила закрывать окно и выкрикнула:

– Иди спать!

Она задернула шторы, комната погрузилась в темноту, а разгневанное лицо Муранова скрылось.

Фера забралась под одеяло все еще злая, представляя, как завтра ей будет стыдно за свое поведение. Уснула она только в начале четвертого, чтобы проснуться через несколько часов от громкого пинка в дверь, от которого та отлетела к стене и ударилась об нее.

– Подъем! – заорал мужской голос, который разгневанная, только что проснувшаяся девушка не узнала. Логично предположив, кто может вломиться в комнату Бунтарщиц ни свет ни заря, она подскочила с кровати с воплем:

– Покровский, ты охренел?!

– Кто? – удивленно уставились на нее два больших глаза, выглядывающих из-под спортивной кофты, которую парень натягивал через голову.

Фера, сощурившись, огляделась, пытаясь вспомнить, где она находится. Это оказалось не так просто, потому что из коридора в комнату лился яркий свет, к которому девушка не сразу привыкла.

– Я не дома, – пробормотала она, снова падая на постель.

– Кто такой Покровский? – спросил Никита, все-таки надев свитер.

– Друг, брат подруги, с которой мы живем в одной комнате. Он к нам так часто врывается, – зевнув, объяснила Аквилева, подтягивая к себе подушку и, обняв ее, ложась.

– Ясно, – пробормотал Муранов. Судя по голосу, ему было неинтересно, кто такой Покровский. – Эй, ты чего? Я сказал: подъем!

 Он стащил одеяло с девушки, и она поджала под себя ноги, закрывая уши подушкой. Ее у нее тоже отобрали.

– Ну что тебе надо? На улице еще ночь, – простонала она.

– На улице ночь. На часах утро! – услышала она его голос из коридора. – Я на пробежку, ты готовишь завтрак. Вставай.

– Какая пробежка? – удивилась Фера такому заявлению. – Ты же куришь.

– Я бросаю, – крикнул ей в ответ Муранов, и девушка услышала звон ключей и щелчок замка. – Все! Я ушел, закройся. И готовь завтрак!

 – Бегу и падаю, – пробормотала Фера, снова ложась на пустую кровать и поджимая по себя ноги, когда услышала, что дверь закрылась. Тело расслабилось, глаза закрылись, дыхание выровнялось, в сознании снова нарисовалась зеленая травка из сна…

– Быстро!

Фера подскочила на кровати, оглядываясь в поисках нарушителя спокойствия, а потом поплелась закрывать дверь за бегуном, бросающим курить и выкуривающим две сигареты на ночь.

Муранов стоял в дверях и нетерпеливо подбрасывал ключи вверх.

– Хочу блины, – уведомил он девушку.

– Максимум омлет, – зевнула Фера, потирая глаза.

– Блины за мой побитый лоб.