– Сказала, что у ее бабушки есть капли для памяти. Она принесет их в следующий раз мне…
Лиса схватилась за рот и на корточках поползла в сторону своего стола. Джен следом за ней, сжимая в зубах сумочку.
***
Все сменяет друг друга в этом мире.
Белое покрывало тает в свете.
Зеленое, усыпанное красками,
Цветет незримыми подсказками.
Затем приходит сладкое и пряное,
Даря всем солнце беспокойное.
Золотое покрывало осыплется на голову
На продуваемой ветрами улице.
И снова серебристое, и снова тучи снежные,
Льющие на землю льдинки бессердечные.
Вслушиваясь в знакомые слова, Стихии уже в который раз пытались найти в них смысл. Втайне же друг от друга они завидовали окружающим их ученикам. Никто из них в словах любимой всем училищем песни Слепого Рока, исполняющего одноименную песню, не искал особого смысла. Никто из них не задумывался о возможном предсказании или смерти. Они были веселы и счастливы оттого, что слышат любимую музыку и видят знакомые лица на сцене.
Звучала только первая песня, поэтому ученики были еще и взбудоражены ожидающим их концертом, который проходил на площади перед главным корпусом на возведенной сцене. Толпа тянулась от ее подножья и доходила чуть ли не до развилки, ведущей в жилые корпуса. А так как народу было много, училище, благодаря спонсированию Исупова и поддержке силы Покровского, установило два огромных экрана, чтобы группу можно было не просто слышать издалека, но еще и видеть, что являлось неотъемлемой частью шоу.
Из музыкантов на сцене первым появился Влад, играющий вступление к первой песне на старинном фортепьяно. Впрочем, о том, что этот человек именно Исупов, приходилось только догадываться, потому что музыкант был одет в костюм Защитника немного непривычного покроя, который включал в себя капюшон, опущенный на глаза и скрывающий половину лица.
Затем на темной сцене как-то незаметно появилась девушка – тоже в сценическом образе, который скрывал ее истинную внешность. Черные волосы спускались до талии волнами, глаза были скрыты черной повязкой, из-за которой волосы на затылке немного приподнимались. От повязки или, вернее, от скрытых под ней глаз тянулся грим в виде уродливых шрамов, которые рассекали щеки и достигали уголков губ. Платье на девушке было с пышной, тяжелой юбкой, из-за которой певица практически не могла двигаться, и с жестким корсетом, сковывающим ее. Из-за этого она походила на фарфоровую куклу, застывшую по середине сцены, открывающую рот и иногда двигающую руками, в одной из которых был зажат микрофон. Словом, узнать непоседливую Лену в безжизненной, одновременно прекрасной и уродливой девушке было сложно.
Голос Волынской вплелся в мелодию фортепьяно, и толпа затаила дыхание, ловя слова, которые произносил сильный, уверенный, не терпящий возражений и завораживающий голос. Джен краем глаза заметила, как Лана еле заметно покачивает головой и шепотом повторяет слова. Впрочем, эффект порабощения голосом певицы распространился не только на Покровскую, многие ученики еле слышно подпевали вступлению. Так, например, стоящая рядом со Стихиями девушка даже сжала ладони в кулаки, притянула их к груди, зажмурилась и повторяла за Леной, словно молитву.
На последних строчках голос певицы набрал еще больше силы, и «Льющие на землю льдинки бессердечные» Лена уже прокричала.
Тут же сцена вспыхнула ярким светом и в песню вступили остальные инструменты. Стихии около сцены в который раз напрягли зрение, пытаясь узнать, кто скрывается за капюшонами. Они знали, что за барабанными установками сидит Ярик, за двумя гитарами Сева и Толик, но вот кто играет на бас-гитаре, до сих пор оставалось тайной. Музыкант появлялся лишь на концертах, а потом исчезал. И девушки еще ни разу не то что с ним не разговаривали, просто-напросто не видели его лица. Знали только, что это друг Ярика, Миша, на дне рождения которого Лена и познакомилась с будущим женихом.
Вскоре в громкую музыку ворвался шепот Евы, стоящей позади барабанных установок на возвышении.
Все сменяется друг другом:
Ночь – днем,
Зло – добром,
Тьма – светом,
А беспомощное дитя – стариком немощным.