– Я так понимаю, это Рей, – уточнила Фера, вертя между указательным и большим пальцами карандаш.
– Ага, конечно, – недоверчиво хмыкнула Джен. – А в последнем куплете зло блещет рыжей косой. – Девушка подняла свои записи, словно пытаясь доказать слова. Фера пожала плечами.
– Но он тоже ходит по этим коридорам и, кстати, тоже, как я помню, пьет всегда вино.
– В прошлый раз он пил виски, – все так же не веря, вставила Джен. – Но все-таки исключать его не будем. Он у нас пока одно-единственное известное зло.
– Дальше она пела про семью. Мол, зло убило мою, убьет и ваши, – снова заговорила Лиса. Это девушки не смогли прокомментировать, поэтому Белянина продолжила: – «Оно не только пьет вино, но и ненавидит, улыбаясь в лицо». Это вроде понятно. Зло всех ненавидит. Во-о-от… Потом идет фраза про серую землю. Причем, как я помню, Лена тоже про нее что-то говорила.
– Ага, – кивнула Лана. – «…не дай упасть на серую землю невинным телам». Невинные тела – это люди. А серая земля… – Девушки задумались, пытаясь придумать объяснение этому словосочетанию. Через некоторое время Покровская неожиданно для всех подскочила на месте и замахала руками. – Есть сказка Защитников о серой земле. Там так называют второй мир. Если вкратце, то наземный мир – светлый, добрый, надежный – белый. Поземный, наоборот, темный, злой, опасный, то есть черный. А второй мир соединяет в себе все это и находится посередине, поэтому он серый. Так ведь можно трактовать?
– Вполне, – пожала плечами Джен. – Во втором мире постоянно погибают люди. К тому же в предсказании принцессы говорится: «Захватит он миры, уничтожив их жителей… И существовать будет только самый сильный из миров – поземный…» – процитировала Струницкая слова, которые однажды Стихиям передали Бунтарщицы, и они запомнили их навсегда. – Говорится о том, что принц уничтожит миры, в том числе и второй, убив его жителей.
– С этим разобрались, – кивнула Лиса. – И тут есть еще одна строчка, которая мне очень нравится. «И меня убивать раз за разом – той, кому суждено носить его кольцо». И кто-нибудь будет утверждать, что Ева не принцесса, учитывая, что раз за разом можно убивать только поземников, короля и его детей, одним из которых является Е.В.? – спросила Лиса, которая настаивала на версии о том, что Судьба именно двенадцатилетняя девочка.
– Ну не знаю, – пробормотала Джен неуверенно. – Все-таки Ева не совсем вменяемая. Не уверена я…
– Принцесса живет уже не одно столетие. Наверняка она научилась примерять не одну маску и прикидываться ребенком, на которого подумают в последнюю очередь, в том числе, – настаивала Белянина на своем. – Кстати, к Андрею подошла «знакомиться» только она. Ни Лена, ни Катя к нему особой любви не питают. А как думаете, сестре не любопытно хотя бы познакомиться с братиком? К тому же, как я уже говорила, ее слишком явно охраняют. Сева и Толя буквально по пятам за ней ходят.
– Лис, мы не отклоняем твоего предположения, но пока у нас только догадки. Мы ведь не можем подойти к неадекватной девочке и начать с ней говорить про принцессу. Если мы ошибемся, уже к вечеру о Е.В. благодаря длинному языку Евы будет знать все училище, – примирительно сказала Фера. – Давайте дальше посмотрим, что еще есть.
– Дальше пела Лена, – перехватила эстафету по пересказу песни Лана. – Она защищает это зло и просит его спасти…
– И еще про желтые стены что-то было… – задумчиво пробормотала Джен. – Так, кстати, песня называется. «Зло меж желтых стен». Как думаете, это что-то значит или нет?
Стихии удивленно подняли глаза на подругу. Струницкая сразу почувствовала себя не в своей тарелке, и ее глаза забегали по комнате в поисках причины таких взглядов подруг.
– Ты откуда свалилась, солнышко? – дружелюбно поинтересовалась Лиса. – Тебе, случайно, как Андрею, капельки для памяти, сообразительности не нужны?
– Очень смешно. – Джен показала подруге язык. – И что я не понимаю? – спросила она, обращаясь к Лане и Фере.
– С этим все понятно. В главном корпусе, начиная со второго этажа, стены в коридорах покрашены в желтый, да и во всех корпусах стены преимущественно желтые. Они пели в «этих» стенах, поэтому вроде сразу понятно, что подразумевается училище, – терпеливо пояснила Фера. – Я думала, понятно, что училище – это и есть «эти», «желтые», «проклятые» стены.