«О, нет! Напрасно, не зови.
Не быть мне гостем в светлом пире.
Смотри, — рука моя в крови,
И кровь бежит по смолкшей лире[96].
Давно покинут отчий дом,
Одежды порваны и смяты.
Дышу в дыму пороховом,
Не мне кадильниц ароматы!»
Иди за мной! Из сердца вынь
Земной отравы злой осколок.
Тебе ль, избраннику пустынь,
Влачить кровавый жизни волок?[97]
Иди за мной! В моих горах
Журчит родник, певуч и звонок,
Ты в нём омоешь дольний прах
И выйдешь ясным, как ребёнок[98].
«О, нет! Иной мне светит клич
Сквозь вопли суетного гама:
Взнеси пылающий свой бич
Изгнать торгующих из храма.
Прощай, мой брат! Не быть с тобой
Мне в узах ласковой дремоты.
Мой путь — туда, где дышит бой!
Твой путь — на горные высоты».
К БРАТЬЯМ НА ЗВЁЗДАХ
О, вы, мои звёздные братья!
К вам путь ещё не угадан.
Меж нами висят заклятья,
Не видно конца преградам.
И только одни поэты,
Земным неподвластны шумам,
Зовут ваши тихие светы,
Как знак своим тайным думам.
И мнится, на дальних звёздах,
В мирах, на наш не похожих,
В томленьях, как наши, острых,
Мечта вам поёт всё то же.
Быть может, вам так же снится,
Как взрежет тёмные дали
Рулю покорная птица,
Гигант из меди и стали.
И в волнах призывных кликов,
Твердя о свершённом чуде,
К подножью планетных пиков
Сойдут грядущие люди.
О, славьте тот миг свершений!
Он ждёт, никем не изведан,
Чтоб смелым открыть ступени,
Ступени к новым победам.
О, братья! Пускай мы сгинем!
Мечта не умрёт на свете.
Пройдёт по звёздным пустыням[99]
Путь к последней победе.
СЕЯТЕЛЬ
Последний свет далёких звёзд
Давно погас.
Бреду меж взрыхленных борозд
В рассветный час.
Седой беглец, как бы во сне,
Иду во мгле.
Зерно, неведомое мне,
Отдать земле.
Пластов разъятых дышит грудь,
И тёмный зев
Спешит зерно в себе замкнуть.
Взойдёт ли сев?
И зашумит ли здесь стеной
Могучий бор,
И будет песни петь весной
Лесной простор?
Иль будет биться на ветру
Сухой бурьян
Да плакать в росах поутру
Про злой обман?
Что знаю я? Но, как во сне,
Спешу во мгле
Зерно, неведомое мне,
Отдать земле.
АЛКОГОЛЬ
Е. Янтарёву[100]
Когда толпа надежд растерянно рыдает
И дьявол прошлого на раны сыплет соль,
Когда спасенья нет… лишь он не отступает,
Лишь он, целитель мук, священный Алкоголь.
В нём невозможное так сладостно возможно,
Единым манием мечты воплощены,
В нём дивно истинно, что было только ложно,
И сны — как будто явь, и явь — как будто сны.
Хохочет он в глаза железному закону,
В снегах творит цветы и всех зовёт: сорви!
Бедняге-нищему дарит, смеясь, корону
И нелюбимому — венец его любви.
О Царь отверженных! О радость позабытых!
О претворяющий в восторг земную боль!
Ты в зареве веков — как сфинкс на чёрных плитах,
Владыка гордых снов, священный Алкоголь!
НА РОДИНУ
Вечер… И тучи уплыли.
Божий раскинулся сад.
В море пушистой ковыли
Двое идут наугад.
вернуться
96
В сборнике «Железный перстень» 1922 г.: «И кровь бежит по гневной лире…»
вернуться
98
B сборнике «Железный перстень» 1922 г.: «И выйдешь чистым, как ребёнок…»
вернуться
99
В сборнике «Железный перстень» 1922 г.: «И пройдёт по звёздным пустыням…»
вернуться
100
В сборнике «Железный перстень» 1922 г. это стихотворение приводится без посвящения, но с эпиграфом: «Счастлив опьянённый вином, ибо ему поют белые птицы забвения. Из скандинавских саг»