– Понял. Я все понял. Кроме одного. Почему вы не поступите так же?
– Мой мальчик. Мы все здесь и есть отражения. Нам некуда идти.
Герман вышел из хижины Чавенко в наступлении ночи. Уже стемнело и зеленое небо со своим поглощающим солнце ураганом сменилось на густо чёрное, засеянное местами тонким подобием нам привычных звёзд. Это что-то, сверкая во тьме, ярками спешками иногда ослепляло молодого человека, а затем тихо исчезало и вспыхивало уже на другом конце мира.
Герман не знал, куда ему идти, понимая, что замок с неописуемым ужасом ещё ужаснее ночью. Надо было найти выход. И этот выход сам нашёл Германа ещё пару часов назад, когда два странных ребёнка пригласили его к себе на ужин. Решено.
Начинающий психиатр отправился искать дом своих маленьких знакомых, будучи уверенным в том, что их жилище должно выделяться явными отличительными чертами, как причёски и цвет волос детей.
Стоявшие вдоль задних стен замка дома сменялись друг за другом. Ничего утешительного. Все они были однообразны, не было ни малейшего намёка на их хозяев, казалось, все пропало. Но вот пришелец заметил небольшой деревянный дом с чёрно-былым флажком на крыше.
«Нашёл». Герман рискнул постучаться в дверь. Послышался строгий мужской голос изнутри дома: «кто там? Хотя не важно! Убирайся!».
– Я был приглашён на ужин вашими детьми. Надеюсь, все в силе и вы позволите мне войти! – Ответил дружелюбно, и почти улыбаясь, Герман.
Когда-то могучая, но сейчас хлипкая дверь раскрылась, и тёплый свет огня вылился наружу. Строгий и озлобленный взгляд отца семейства впился в глаза чужеземца. Не отводя своих глаз, он крикнул детей. Они тут же появились за его спиной. Не желая больше стоять, мужчина ушёл, оставив в дверях Германа и близнецов.
– Ты пришёл? – сказал равнодушно мальчик.
– Вы же меня позвали. А я дал слово придти и я его сдержал.
– Мы звали не для того, чтобы ты пришёл.
– А для чего?
Но мальчик лишь пожал плечами.
– Мы вас ждали. И раз вы пришли, проходите. Но предупреждаем, что здесь никому не рады. – Взяла слово сестра мальчишки.
– И даже вам. Так?
– И даже.
Герман прошёл в гостиную, которая оказалась ещё и кухней и спальнями. По середине стоял прямоугольной формы стол с четырьмя стульями, по двум противоположным стенам скрывались две кровати, а камин, что освещал все пространство и давал тепло, находился на той стене, что была напротив двери. Ни одного окна, ни одного источника солнечного света за исключением дыр в стенах и входа в дом.
Германа попросили постоять возле стола напротив отца семейства, чтобы дать времени подготовит все к ужину. Грозный верзила стоял левым боком к гостю, его лицо освещал огонь из камина. Холодная мурашка пощекотала Рица и убежала прямо по ягодицам.
– Я надеюсь, что ты уйдёшь в ближайшее время и я тебя больше никогда не увижу. – Заговорил грозный мужчина.
– Откуда же у вас такие надежды?
– От туда, от куда и ты, и я. Но это слово нельзя говорить при детях. Но мы оба поняли, про что я. – Он говорил грубо, все время корча нос и оголяя зубы. Это была морда поистине злого пса.
– Очень жаль. Жаль, что Ваши дети меня пригласили и вам придётся лицезреть мое лицо.
– Ты даже не представляешь, как мне то жаль.
– Вы не дали мне договорить. Я же вижу в данной ситуации горечь лишь потому, что не могу ещё дольше портить вам своим лицом вашу жизнь.
Мужчина резко повернулся к Герману, сделал тяжёлый шаг и был остановлен приятным женским голосом.
– Не надо. – Мать детей заступилась за гостя, уважая выбор детей. – Времени и моментов всегда достаточно, чтобы выплеснуть свой гнев. Сейчас же, давайте просто поужинаем и узнаем, почему этот молодой человек оказался в нашем доме.
Женщина с растрепанными светлыми волосами поставила на стол обугленный и почерневший котёл. Из него торчали кости и вытекала мутная вода. Это было отдаленным подобием супа.
Все сели за стол. Дети уселись напротив Германа, и по правые их руки находилась мать, а затем и отец. Тёплый огонь освещал все плавным светом, охотно озарявшим лица людей.
– Так все же. Как так получилось, что вы у нас? – начала мать.
– Я шёл по улице, когда услышал ссору ваших детей с их отцом. В ходе разговора, а точнее криков, мы выяснили, что поднять руку на детей сейчас не получится. Ваши дети увидели в моих шагах, поступках нечто необычное и пригласили к вам.
– Необычное велело им совершить необычное. Я это к тому, что вы первый гость в нашем доме.
– Мне от этого и неловко, и приятно. Чувствую себя важной персоной.
Наступило неловкое молчание. Дети ковыряли деревянными ложками в тарелках, пытаясь найти кусочек мяса, отец просто же пил из миски не используя приборы, а мать грустно смотрела вдаль и совсем не прикасалась к еде.