Книга оказалась «Уставом Имиритинской веры». И Клей, как и любой другой монах, знавший «Устав», практически, наизусть, даже испытал легкое разочарование. Не из-за содержимого, почитаемого им и вызывающего глубочайшее уважение и преклонение писания. Просто было не совсем понятно, зачем кому-то понадобилось прятать не какую-то уникальную, единственную в своем роде книгу, а, как раз, одну из наиболее часто встречающихся. На всякий случай Клей полистал страницы, так как ему пришла в голову мысль, что, возможно, это не подлинный «Устав», а видоизмененная версия, которые, порой, попадались, и которые, само собой, были ложными и неправильными.
«Устав» был самый обычный. Никаких вольностей и изменений в нем не обнаружилось. И Клей уже хотел закрыть книгу и отправиться с ней к Наставнику, чтобы сообщить о находке, когда, пролистав больше половины пожелтевших от времени страниц, он обнаружил не менее пожелтевшие, вложенные в книгу листы бумаги, исписанные размашистым, но неразборчивым почерком. Сердце молодого монаха подскочило и остановилось на несколько мгновений. Голубые глаза горели восторженным огнем. Взъерошив темные кудри, Клей склонился над письменами многовековой давности, забыв обо всем на свете.
«Писано шестого дня шестого периода 1384 лета от Великого спасения Алмааза Четырьмя Великими Воинами Всесоздателя.
Писано по велению Наставника Минропа. В Алафинийском монастыре. Сенитом Ивклиотом.
Четвертого дня сего периода сего года было Великое событие Явления Посланника Всесоздателя. Сошедшего с небес на земли Димериуса.
Посланник Всесоздателя, имея особую миссию, избрал доверенным лицом Наставника Минропа, и также я, недостойный слуга Всесоздателя, был удостоен великой чести посвящения в тайну миссии, целью которой является противостояние великому и абсолютному Злу со стороны Тьмы. И Наставник Минроп, и я, Сенит Ивклиот, ведающий письменами и записями Алафинийского монастыря, дали священную клятву оберегать тайну доверенную нам Посланником, если будет нужно, ценою собственных жизней.