— Проверь, — кивнул нелюбимому сыну Кирсан, не подозревая, что это последний его ребенок оставшийся в живых. — Я позову, если понадобишься.
Кирсой кивнул и поднялся по лестнице на второй этаж. Дом Клана был довольно большим, весь клан свободно размещался в нем: три этажа, два крыла, большой просторный двор, заросший сорняками и дерном.
Кирсан тоже чувствовал легкий и слегка странный след от запаха теплой крови в воздухе. Но глава клана Кирс не привык считать теплокровных опасностью. Что может сделать еда? Разве что навалиться и задавить количеством, как было в последней войне. Но тут этим и не пахло.
Один. Максимум два. Воры скорее всего — позарились на пустой дом. Вот только как долго он пуст? Кирсана не было полтора суток, что же могло случиться за это время, чтобы три сотни с лишним теней покинули свое убежище и ушли в неизвестном направлении, не дождавшись своего главу?
Брошенная одежда. Кирсан присел на корточки и приподнял рубашку. Внутри пепел. Кто то сложил одежду и спрятал под ней пепел. Дань уважения.
Так делают только тени. Теплокровные, а уж тем более наги, не воздают чести посмертному праху. Убили соклановцы? Немыслимо! Что же здесь произошло?
Нет никаких следов борьбы, пропали все личные вещи теней клана. Еще один аккуратный ворох одежды на полу, чуть поодаль от первого. Кирсан уже знал, что найдет внутри — прах. Он узнал это платье. Его любовница из теней. Не очень умная, зато верная как вабари. Была. Он аккуратно опустил пальцы правой руки в пепел
— Спи с миром, Кирсаника, — Кирсан встал, и стряхнул частички пепла с ладони. Он не питал особых чувств к ней, но несомненно уважал за преданность. Похоже, убиты самые верные его сподвижники из тех, что оставались в доме клана.
Кирсан, прошелся по первому этажу и обнаружил еще двенадцать импровизированных «могильников». Нужно будет похоронить их, как полагается, когда он разберется со всем этим. Слишком уж все странно. Три сотни даже голодных теней — это настоящая сила. Тем более клан Кирс всегда выставлял полнокровных часовых. Что же произошло? Как могли исчезнуть бесследно столько теней? Неужели все–таки верны предположения насчет Кирсака?
Чем больше Кирсан думал об этом, тем безумнее казалась эта версия. Кирсак скорее находился бы тут, рядом с Кирсаникой в соседней груде вещей, чем предал бы своего вожака. Да и не имел он влияния на клан, со своей молчаливой угрюмостью и нелюбовью к большим сборищам и бессмысленной болтовне. Но кто же другой? Самых агрессивных и склонных к бунтам, Кирсан заблаговременно отправил «пасти теплокровных» — караулить будущих жертв, а кроме Кирсака весь план не знал никто… разве что… Мысль простучала набатом в висках, Кирсан рванул на третий этаж, теряя по пути всю свою солидность и важность.
Кирсой вынюхивал теплокровных, как старый опытный грифон, неторопливо и тщательно обследуя комнату за комнатой. Вот чья–то рука коснулась пыльной полки — остался отпечаток пальца. Очень маленький отпечаток, словно от женской или детской руки. Тень не испытывал ровно никакого беспокойства насчет исчезновения клана — отец разберется и все исправит. Вера Кирсоя, немного детская и наивная в отца, была безграничной и абсолютной. Кирсой считал его мудрым, смелым и знающим, не сомневался в решениях главы. Хотя Кирсан никогда не проявлял и намека на заботу о старшем сыне, предпочитая во всем младших детей, добрый и флегматичный Кирсой считал правильным такое положение дел.
Внутри дом клана выглядел хуже, чем снаружи, внешняя изящная отделка, и заросли декоративного плюща не спасали от запустения. Тени жили в нем, словно призраки прежних хозяев. Кухонной утварью не пользовались, и та зарастала паутиной, из мебели использовали только стулья, одежду, не маркую, в основном черных тонов и простых тканей, хранили прямо на полу, игнорируя шкафы и тумбы. Книги, кровати, столы, прочую лишнюю мебель, да и вещи прежних жильцов просто сожгли.
Спать лежа теням необходимости не было. Страх перед сном, что равнозначен для тени смерти, заставлял осторожничать, отдыхать сидя или стоя. Риск для голодной тени умереть во сне очень велик.
След стал ярче. Кирсой, хоть и был сыт, почувствовал нечто вроде тягучего желания встретиться с тем, кто издает такой приятный запах жизни. Убивать он не любил, но никто не мешает выпить, и оставить чуть–чуть — пусть живет теплокровный. Кирсан многократно пенял сыну за такую порочную и неестественную жалость к пище.
И тут мимо Кирсоя просвистел болт, чиркнув тень по щеке. Он дернулся за секунду до этого — подобрать лежащую на полу книгу, удивившись, что делает творение теплокровных в доме клана? Книга спасла Кирсою жизнь. Тень напрягся, словно собранная пружина, и куда только подевалась внешняя медлительность и безучастность! Сработали выдрессированные навыки. Кирсой рухнул на пол и перекатился в сторону, второй болт просвистел мимо.
Стреляли слева и сбоку через открытое окно. Другое крыло здания? Кирсой выбежал из комнаты и захлопнул дверь. Нужно как можно быстрее вычислить, где находится стрелок, нужно сберечь спокойствие отца. В ближнем бою полнокровной тени нет равных, но вот с расстояния убить её можно и одним болтом. Чисто теоретически. В реальности мало кому удавался такой фокус. Правда теперь и Кирсой был начеку. Со скоростью недоступной человеку, тень преодолел перемычку — коридор между правым и левым крылом дома, буквально скатился с лестницы, прижался к стене и затих. Слух и зрение у теней откровенно так себе, не чета нюху. Вряд ли он сможет услышать как невидимый убийца заряжает арбалет.
А вот учуять его — вполне. Запах вел тень дальше, по хорошо простреливаемому коридору. Помнится когда клан Кирс только занимал этот дом, убивая прежних владельцев, часть теплокровных — семья из двух взрослых и подростка — прожила дольше всех именно благодаря этому коридору. Родители просто отстреливали всех, кто пытался пройти на верхние этажи. Поэтому тени подожгли ту часть дома, где прятались теплокровные. До сих пор на стенах была видна жирная черная копоть, а окна покрыты серыми разводами от дыма и пепла. Кирсой решил не испытывать судьбу, больно уж хороша была позиция у противника, поэтому, стараясь не шуметь, открыл окно и спрыгнул вниз, в колючие заросли плюща.
— Двое полнокровных теней. Один из них точно Кирсан, второго не знаю, — отчитался парень, немного запыхавшись от быстрого бега. — Мы в ловушке. Думаю стоит сидеть очень тихо и подождать подкрепления. Если хоть один нас учует — все, конец.
— Поздно, — мрачно произнесла эйра. — Я уже выдала себя выстрелом.
— Попала? — с надеждой произнес человек, устраиваясь прямо на полу, вытерев щегольскими штанами всю пыль и грязь с места, где приземлился.
— Нет, — еще более мрачно призналась эйра, упираясь лбом в рукоять арбалета. — Я обязана поймать эту тварь, понимаешь? Слишком долго ждала.
— У нас приказ, — человек вздохнул. — Уверена, что сможешь его выполнить?
Он смотрел на свою спутницу с искренней заботой и сочувствием. Мало кто в Городе Сумерек смог бы понять, насколько близка связь между этими, такими разными на первый взгляд, существами. Это больше чем дружба, любовные отношения или даже родственные узы.
— Приказ командора будет выполнен, — отчеканила эйра, взяв себя в руки.
— Мы можем подождать и на улице, — этот светловолосый смешливый мужчина не был трусом, но он действительно боялся сейчас, причем не столько за себя, сколько за других, перед кем был ответственен, включая эту упрямую эйру, которая ненавидела бросать дела на полпути.
— И упустить Кирсана? Я лучше умру, главное чтобы перед смертью был хоть шанс прострелить ему голову, да так, чтобы прах по стенам разнесло. — процедила эйра, но тут же исправилась: — Имею в виду поймать и передать правосудию.
— Угу, я так и поверил, — улыбнулся человек, ласково коснувшись носа девушки. — Не умеешь ты врать. Хоть это от эйры осталось.
Еле слышный треск за окном заставил пару убийц, не сговариваясь отстраниться друг от друга и метнуться в противоположные стороны, занимая удобные боевые позиции: человек засел под окном с кинжалами, эйра же спряталась за каменными полками. Комната, в которой расположились убийцы, тянула на небольшой зал, но окон в ней было всего два. Когда–то это помещение использовали как склад — дом принадлежал торговой фамилии — на деревянном полу до сих пор остались темные отметины от стоявших здесь когда–то ящиков.