— Она вернула мне одну вещь. Я обязан отплатить за это сполна, и только так, — хоть лицо южанина было совершенно нечитаемо, в голосе все же проскользнуло нечто для него новое. Благодарность?
— И, что это за вещь? — сейчас Зорон казался себе просто в разы умнее и проницательнее, будто вария открыла у него второе дыхание. Доктор не отводил взгляда от застывшего в маске безразличия, лица гаркана.
Гаркан повел плечами и впервые отвел взгляд.
— Не понимаю, зачем ей ты, — наконец выдал он.
Доктор торжествующе усмехнулся. Ему не удалось разговорить тень, но может выйдет с гарканом?
— Я тоже понятия не имею, зачем я понадобился твоей хозяйке, — не без удовольствия сказал Зорон. — Может разъяснишь?
— Ты слаб. Ты — человек. — на доктора смотрели два черных провала, и лицо, выражение которого не менялось. — Вы умеете только переделывать все по своей прихоти. И умирать. Даже эти ваши духи–создатели наделили вас даром не думать.
— Ты о чем? — удивился Зорон, начиная понимать этого простого и грубого гаркана. Его пугал большой и изменчивый мир людей, полный жизни и перемен. Может, потому гарканы никогда и не устраивали войн? Как вабари боится покинуть родное поле и зайти на чужое, хотя изгородь не заперта. Зорону это кого–то напомнило. Человека, смутно знакомого. Но вспомнить он не смог из–за неожиданного шума в голове, путающего мысли.
— Ваше это «проклятье зверя», — Арджан пододвинул ближе к люду коробку с сахаром, но Зорон подобрал пирамидку с пола, обтер о колено и закусил ею очередной глоток варии. — Ты счастлив и беспечен уже по праву рождения. Тебе не вонзит нож в спину представитель твоей расы.
— Значит, вся твоя ненависть — это зависть? — усмехнулся док.
— Возможно, — честно признал гаркан, и голос его смягчился. — Скажи мне, Зорон, если у тебя будет выбор, убить или нет, и никакого наказания, что ты сделаешь?
— Убить? Просто так? — Зорон закрыл глаза. — Я видел мертвецов, вскрывал их, и не боюсь смерти. Но превратить живого люда, гаркана или эйра в бессмысленный кусок мяса, это слишком…
— Самонадеянно? — с гаркана, словно облупившаяся краска с борта воздушного корабля, сползала нарочитая тупость и грубость. Не так уж прост он, как доктору казалось на первый взгляд.
— Глупо. Бесчестно. Трусливо. Жалко. Выбери любое из этих слов, — пожал плечами Зорон.
— И, что же ты будешь делать, если другого выбора не останется?
Обычно Зорон не заметил бы это движение, занятый мыслями. Но сейчас голова его была пуста, и на одном чутье доктор увернулся влево, когда гарканий кулак врезался в обшивку рядом с его плечом. Молниеносным движением, не задумываясь, Зорон схватил гаркана под подбородок и надавил пальцем на нервный узел. Вдруг, как вспышка в мозгу, он почувствовал строение его тела изнутри — увидел все нервные импульсы так четко, как не видел у пациентов людей, хотя учился этому всю жизнь.
— Тогда я найду другой выход, — Зорон убрал руку.
— Хорошо, — Арджан дернулся и расслабился, снова откидываясь назад, к своей стороне каюты. Гаркан потер подбородок и Зорон был готов поклясться, что он вот–вот улыбнется. Вся его поза, неожиданно расслабленная и довольная, говорила об этом:
— Я увидел твой предел, человек.
— Слушай, тебе обязательно постоянно говорить мне «человек»? От Кирстен это слышать не странно, она тень. А ты к другим людям тоже так обращаешься? К сапожнику например:
" — Человек. Почисть. Эти. Сапоги. Хоть это и слишком сложно для твоей расы. Все умрут. — С вас три бронзовика. — Тебе недолго осталось, человек… — Ладно, два."
Арджан издал странный рявкающее–рычащий звук. Зорон с непониманием уставился на него.
— Смешно, — пояснил тот, и Зорон оказался одним из редких счастливцев, которым удалось рассмешить гаркана. — Как тебя зовут то, врачеватель?
Зорон усмехнулся, отпил вари, закусил, и ответил. С трудом вспомнив. По имени к нему никто не обращался. Даже отец и тот звал Зороном, не давая сыну ни на секунду забыть, кто он такой.
— Дурацкое имя, — не оценил оказанную честь грубоватый гаркан. — Эй, эй, не возмущайся, Зорон, — ответил явно развеселившийся Арджан на гневный взгляд собутыльника.
— Зато короткое, — хмыкнул тот, вливая в себя остатки чудного напитка. — Настойка кончилась.
— Ты недооцениваешь меня, человек–доктор — Зорон, — гаркан встал, и жестом лицедея отбросил подозрительно приподнявшийся в одном месте матрас. Под ним обнаружились шесть пыльных бутылок, мутно отблескивающих зеленью на тусклом свету.
Эйлин подготавливала седло Эхо к перелету туда и обратно, меняла разорванный в бою ремень под животом драконши. Кирстен помогала ей, правда сил ослабевшей от голода тени хватало только на помощь чисто символическую: подержать что–то, поднести. Ну и, конечно же, развлечь разговором.
— Вот так я и оказалась на корабле, — закончила свой рассказ тень, описывая каким образом подкараулила Зорона второй раз. — Не понимаю, и зачем Шел назначила меня главной? Я все испортила…
— Ты–то все правильно сделала, — Эйлин вздохнула, натягивая на себя ремень только левой рукой, дракон упиралась в нее плечом, помогая в затяжке. — Это я сглупила. Не надо было подставляться перед Кирсоем, зря мы вообще туда пошли… Но я так хотела посмотреть в глаза этой твари!.. Ой, прости, Кирстен! Тебе, наверное, тяжело сейчас, ну после всего этого?
Тень покачала головой
— Я в порядке. Говоришь, Шел убежала, и ничего не сказала вам?
— Да, на раздачу выговоров ты еще успеешь, — эйра улыбнулась. — Сказала только развлечь Зорона, пока её не будет.
— И когда она вернется?
— Вроде бы через неделю, — пожала плечами Эйлин. — Жалко мне мальчика, не сможем мы его так долго за нос водить.
— Нос у него длинный, так и хочется, — мрачно пошутила Кирстен, села за столик и натянула шляпу аж до самого подбородка. — Шел приказала не говорить ничего. Вот что мне теперь делать?
— Не приказала, а посоветовала. Ты же у нас главная сейчас, вот и решай, что расскажем, а что нет. Доктор так выглядел, что если мы ему не предоставим наследницу сразу по прибытию, то он от нас пешком по горам уйдет в свою Яму.
— Ладно, — после долгих размышлений решила тень, — расскажем не все, а часть. В конце концов, если Шел так нужен доктор, пусть сама его и вербует. Надоело с взрослым людом, как с ребенком, нянчиться, пасти его, оберегать. С вами–то хоть такой возни не было.
Эйлин хмыкнула.
— Нет, мы всего лишь порывались прикончить друг друга, и честно сказать, иногда так и тянет вернутся к прошлой старой доброй ненависти. Кстати, что ты там говорила взрослом люде — ребенке?
— Да ладно, зато у тебя самый красивый в Рассветных горах напарник, — Кирстен догадалась, что речь об Эйране. Эхо посмотрела на тень и вздыбила вибриссы на макушке.
— А твой брат и вовсе идеален, — не удержалась от усмешки тень. — Что–то Зорона давно нет. Ну не убил же его Арджан в самом деле?
— Глупости какие, — Эйлин похлопала себя по карманам и убедилась, что собрана. — Но доктор действительно подзадержался. Надеюсь, Арджан не станет шутить над Зороном, как было в тот раз, помнишь?
Тень вскочила:
— Проклятье! Нет, нет, нет, только не вария!
— Да ладно! Арджан ответственный умный взрослый мужчина, он не будет так подставлять ребенка, — уверенно произнесла эйра, направляясь к выходу на нижнюю палубу.
Тень торопливо последовала за ней. Эйлин безошибочно определила каюту, из–за двери которой раздавались непривычно громкие голоса докторуса и гаркана, открыла дверь и застыла.
— Ну, что там? — тень как раз спускалась по лестнице.
— Помнишь, я говорила про ответственного и умного мужчину?
— Ну? — тень подошла ближе и тоже обозрела каюту со всем её дурнопахнущим, громкоговорящим и даже частично поющим, содержимым.
— Так вот. Можешь забыть об этом, — Эйлин сочувственно похлопала подругу по плечу, и направилась наверх, к дракону.
— Эй, а мне что с ними делать? — с отчаянием посмотрела на нее тень.
— Постарайся не дать им догромить корабль, — пожала плечами эйра и ушла, оставив тень наедине с Арджаном и Зороном.