— Вы должны были понимать это, доктор, — улыбнулась эйра.
— А если нет? — в Зороне взыграло упрямство. Разумеется, он с самого начала путешествия планировал вернуться домой и прожить там до конца жизни в тишине и покое. Но теперь, когда показали, от чего именно он отказывается, эта перспектива перестала быть настолько желанной. Рассуждать о ненужности остального мира, сидя у себя дома и не имея о нем представления, когда солнце и горы кажутся чем–то далеким, а драконы и вовсе легендой, гораздо легче, чем делать это, увидев все.
Отец принял мудрое решение, отправив Зорона в путешествие.
— Тогда нам придется вежливо вернуть вас домой, — беззаботно ответила Эйлин.
— А вот не получится? Я останусь на Площади и стану разбрасываться тем, что узнал? — полюбопытничал Зорон.
— Вы прекрасно знаете ответ, милый доктор.
На него смотрели голубые очи профессиональной убийцы.
— Знаю, — сухо ответил Зорон. В конце концов, все они пленники чужих решений. Свита зависит от наследницы, действия той — от политики. Только Зорон хотел принимать решения сам. Как делал это всегда, и за что боролся, сколько себя помнил.
— Нам пора, доктор, — напомнила Эйлин, забираясь в седло. Зорон быстро учился, и повторил её действия без подсказок, хоть и с тяжелым сердцем. Ему предстоял сложный выбор.
Корабль имел слишком большую фору, даже легкий и быстрый дракон не смог его догнать. Когда они спустились, на борту уже причалившего к пристани корабля, капитанесса судна, что не удивительно гарканка, старая, матерая, с отсутствующей по локоть рукой, отрапортовала Эйлин и Зорону, что искомая ими Безымянная успешно доставлена и отправилась в город, а вместе с ней и спутник–гаркан.
То, что наследница может просто так, без свиты и охраны, перемещаться по Городу в доспехах Безымянной было для Зорона откровением. Раньше даже в голову не приходило. И тут в памяти всплыла фраза, сказанная девушкой из фактории: «Вне доспехов мы не существуем». Он тогда неверно её интерпретировал. Ведь так и есть: надень на человека, нага, тень –да кого угодно! — парадный доспех Безов и все. Окружающие будут воспринимать его именно так, и никак иначе.
— И где же мне теперь её искать? — забеспокоился Зорон. Неуловимая наследница вполне могла исчезнуть и на этот раз. Ищи её потом на острове ётунгов, скажем.
— Идите в дом, доктор Зорон, — ответствовала Эйлин успокаивающим тоном. — Она точно туда вернется. А мы ближе к вечеру подойдем, мне еще нужно отчитаться перед командованием.
Так и решили. Эйлин и Эхо полетели вниз, к городу Безымянных, Зорон отправился по каменистой тропинке вверх.
Дом встретил доктора тишиной и отзвуком его собственных шагов. Непривычно видеть его таким пустым, обычно здесь довольно шумно. Зорон надеялся встретить Кирстен, но та, похоже, пересеклась с наследницей раньше него. Доктор снял с себя взятый в аренду доспех и гарканьи сапоги, переоделся в гостевой в собственную одежду, уже привычным жестом переложил банки, пузырьки и запаянные пробирки с лекарствами из наплечного мешка в многочисленные кармашки робы, перевязал ремешки на многострадальных сапогах и кинул беглый взгляд на собственное отражение в стеклянной вазе, являющий собой единственный предмет декора на несколько смежных комнат. Ну вот и все. Кончилось путешествие. Конечно, остается еще путь домой, но о нем он уже договорился с капитанессой–гарканкой. Та согласилась взять на борт еще одного пассажира и подбросить до Пути в Сумерках, а там уже пересядет на любую торговую подводу и домой.
Доктор вздохнул, еще раз проверил застежки и завязки, похлопал себя по карманам и, удовлетворенный своим видом, вышел.
Тишину нарушило звяканье стекла и легкие шаги. Зорон повернул голову в направлении звука — звенело из стеклянной мастерской рядом с отданной ему временно комнатой. Первая мысль была о Кирстен. Тень вполне могла вернутся в дом до него и вести себя так тихо, что при обходе ему не удалось её обнаружить. Доктор решительно толкнул от себя дверь, за которой раздавались шорохи.
Свет, проникал через открытое окно, и окрашивался в витражные оттенки. К нему спиной, за стеклянной мозаикой на стальных стойках стояла девушка. Определенно не Кирстен, хотя первое впечатление было таковым. Незнакомка обладала густыми темными волосами убранными на затылке в длинный хвост, что покачивался между лопаток, вызывая полузабытые ассоциации. Но телосложением была ближе к эйре, чем к тонкокостной тени, да и ростом поменьше Кирстен.
Доктор Зорон прекрасно знал, что характерная черта Троев — серебряные волосы. Или стальные, каким эпитетом не случайно награждали сирру Селестину, проводя параллели между её эффектной внешностью и любимым мечом. Посему наследница виделась ему именно таковой: среброволосой, лиловоокой, в роскошных одеяниях на манер тех, что он видел на Площади. Так что мысль номер два Зорон тоже отбросил. Оставался только один вариант — это одна из подруг шального Эйрана, забрела сюда в поисках белобрысого. А не найдя, завернула в мастерскую, где и увлеклась рассматриванием чертежей, чем, собственно сейчас и занималась.
Его и девушку разделял витраж. Зорон деликатно покашлял и, когда она обернулась, доктор с трудом устоял на месте, настолько сбило с толку полное ощущение того, что видит перед собой зеркало. Нет, девушка обладала вполне женскими чертами, была смуглой, а глаза ее, ярко–желтые не имели ничего общего с его зелеными. Но все же, что–то такое было в разрезе глаз, в повороте головы, в изгибе тонкого длинного носа с чуть выраженной горбинкой, придававшим её лицу особенную, индивидуальную красоту хищной птицы, что усиливалась еще и желтизной глаз. Он был готов к тому, что сделай шаг влево, «отражение» повторит его движение. Этого не произошло по понятным причинам, и наваждение исчезло так же внезапно, как появилось, сменившись железным убеждением, что он её точно знает или видел где–то. К тому же девушка определенно была драконовсадницей, судя по неестественным для людов, желтым глазам.
Утвердившись окончательно в своем третьем предположении, доктор сделал вежливый полупоклон и сразу же строго произнес:
— Сирра, боюсь вам сюда нельзя.
Желтоглазая, все время его пристально изучавшая, явно была удивлена сказанным, а после, с трудом удержавшись от смешка, спросила бархатным голосом, наполненным трудноуловимыми интонациями, которые делали его настолько живым и богатым:
— Отчего же? — она подняла бровь, точь–в–точь копируя любимое выражение лица Зорона. Этакое недоуменное, с легкой иронией.
— Эйрана тут нет, да и мастерская принадлежит… — Зорон замялся, памятуя о том, что наследница не любит сильно афишировать все, что с ней связано, — человеку, который точно не захочет чтобы тут ходили посторонние. Прошу прощения за грубость, но, может, вам стоит подождать внизу? Я могу сделать вам чай, — Зорон внезапно решился на невиданную для него дерзость в отношении незнакомой девушки.
— Раз так… ну, что ж, не могу устоять перед вашим предложением сирра.
В глазах девушки вспыхнуло понимание, и, пряча улыбку, она, одетая в дорожный костюм и серые от пыли высокие сапоги, по всем правилам придворного этикета поклонилась, взяла доктора под руку и позволила отвести себя вниз, в обеденную.
Доктор вел себя безупречно. Он завел разговор о погоде, сирра тут же согласилась, что погоды стоят замечательные, после доктор уточнил как здоровы родственники, и дракон девушки. Та ответила, что родственники в полном порядке, некоторые даже слишком, а о драконе умолчала.
Зорон от волнения чуть не пролил на себя кипяток, пытаясь попасть им в чашки, но девушка лишь пошутила о собственной неуклюжести, и о том, что друзья и вовсе не подпускают её к кухне, боясь того, что она там может сотворить. Приободренный доктор соорудил великолепнейший чай, добавив в чайник пару капель ароматных травяных настоек из собственных запасов, и посчитав, что контакт уже налажен, задал беспокоивший его вопрос:
— Сирра, Вы давно знаете Эйрана?
— Достаточно давно, — улыбнулась девушка, пробуя творение Зорона. — А что? Кстати, чай превосходный. Расскажете, как готовили?