Она смотрела на Лару таким взглядом, словно очень давно ее знала и с нетерпением ждала.
- Дитя мое! – произнесла женщина и протянула к ней руки, словно желая заключить ее в объятия. Голос ее был волшебно- сладким настолько, что хотелось заплакать от умиления, слушая его. Но Лара не шелохнулась, слишком была потрясена происходящим.
- Тебя напугали мои коты? Или мои дети – марилиту( прим. 1)? Не бойся! Не те ни другие не причинят Тебе вреда. Они всего лишь любят поиграть. Играть с ними приятно, очень приятно. – Она кинула взгляд за спину Лары на бездыханное тело Инги. В ее глазах отразилось торжественное удовлетворение, но произнесла она печально и почти искренне сочувственно: - Бедняжка! Кажется, ей тяжело было вынести внимание моих детей. Она умерла.
Медленно она подошла к телу.Марилиту при ее приближении вновь попадали на пол, пригнув свои головы и плечистые торсы в низком поклоне.
- Люди не ценят любви. – произнесла она, пристально разглядывая Ингу. – Не умеют любить. Один князь уверял меня в своей любви, но я не смогла ответить ему взаимностью. Тогда он разрушил мой Атлен( прим 2), убил моих котов и поднял руку на моих детей. Но , как видишь все они живы.
Она присела на колени перед мертвым телом, погладила Ингу по волосам. Словно пытаясь ее утешить. Однако той уже было все равно.. Лара смотрела на окровавленное тело и у нее в голове не укладывалось, что матери больше нет. И это только тело, такое же каких слишком много сегодня в городе. А незнакомка продолжала водить рукой по телу Инги, словно изучая раны, а заодно изгибы его, длину рук и ног. И, вдруг, она заплакала. Тихо и беззвучно. Ее слезы , сверкающие словно бриллианты катились по щекам и густыми каплями собравшись на подбородке срывались и падали на мертвую, на ее раны и тело с шипением впитывало их, словно пересохшая почва долгожданные капли дождя.
- Все живы! Ведь я Лилиту, порожденная Лавой ( прим 3) и мои слезы приносят жизнь!
Инга застонала. А затем с шумом глубоко вздохнула, захлебнувшись первым глотком воздуха.. Потом задышала часто- часто и открыла глаза. Увидев над собой прекрасную Лилиту , она удивилась, но оглянувшись вокруг и разглядев диких высовывающих свои змеиные языки, марилиту, закричала от ужаса. Лилиту погладила ее по щеке.
- Тихо! Тихо! Не кричи, не пугай моих марилиту, от этого они становятся агрессивней. Ты знаешь, ты можешь умереть опять , когда мои дети наиграются с тобой, но я оживлю тебя снова. Я могу оживлять тебя бесконечно.
Она поднялась с колен.И змеелюди как, по команде , разом поползли к Инге. Та кричала, но сил отбиваться у нее не было. Они обездвижили ее и покрыли своими телами. Снова раздались влажные звуки соития, скрип челюстей, треск рвущейся плоти и крик Инги. Истошный , полный боли и омерзения крик дополнял жуткую какофонию , болезненную для ушей. Лара не могла этого больше вынести и, не задумываясь ни о чем, шагнула вперед. Она прекрасно понимала , что ей не спасти мать, не раскидать змееподобных мужиков своими слабыми руками у которых только хвосты по -видимому весили килограммов восемьдесят. Но она должна была все это прекратить – для нее это была пытка. Львы поднялись и зарычали , но она не обратила на них внимание. Однако сделав несколько шагов, она сама влетела в объятия Лилиту. Та очень нежно прижала девочку к своей обнаженной груди, заставляя ее не смотреть на страшную картину. От нее пахло какими - то цветами и отдавало настоящим теплом тела, сладким родным сберегающим теплом.
Лару прорвало . Она горько заплакала, криком, слезами и истерическими всхлипываниями освобождая страдания души, столько лет копившуюся потребность в материнской любви. В объятиях незнакомой женщины, вроде бы и даже не реальной, но вполне осязаемой, она наконец-то почувствовала отголосок того, что всю жизнь ждала от Инги.
- Мама - прошептала она.
- Бедная моя девочка. – заполнил ее слух чарующий голос Лилиту, такой ласковый и успокаивающий. – Ты заслужила большего, чем дала тебе эта женщина. Я буду тебе вместо матери. Я буду любить тебя и беречь. – Она гладила Лару по волосам и та испытала от этой ласки странное удовольствие: блаженное успокоение, хмельное оглушение и мягкое возбуждение одновременно. Казалось , что вся кровь в ее теле устремилась к одному месту, к низу живота.
Лилиту взяла ее лицо в обе ладони. Лара не сопротивлялась. Она была загипнотизирована взглядом сапфировых глаз и готова сделать все , что от нее попросят. Лилиту приблизила губы к ее губам и поцеловала очень долго, нежно и сладко. Мир взорвался , Лара хотела кричать от наслаждения , но не могла. Ее тело содрогнулось несколько раз. За несколько секунд до смерти она впервые в жизни испытала оргазм.
- Мои слезы дарят жизнь, но мой поцелуй дарит смерть. Я думала ты знаешь. – произнесла Лилиту озадаченно, отпустив лицо Лары, которая тут же сломанной куклой упала к ее ногам. – Но любить я не смогу никого и никогда.
Прим. 1 Марилиту – в шумерской легенде переведенной Чарльзом Моффатом. « Лилит» это дети Лилиту и змея. Полулюди, полузмеи с шестью руками.,рожденные для борьбы с князем преследующего Лилит. Они так же помогали людям в работе.
Прим 2 – гора Атлен – в переводе «рай». Место где родилась и жила Лилит. Согласно той же легенде.
Прим. 3 – в той же легенде Лилит родилась в момент извержения горы Атлен.
Глава 11
Кровавый дождь не прекращался. Когда багровое похожее на рассветную дымку марево превратилось в гигантский огненный шар и с неба вместо града посыпались горящие искры, он уже перестал казаться таким жутким. По счастью, огненные звезды могли лишь обжечь и ужалить своими палящими жалами, но причиной новых возгораний не становились. Кровавый дождь тушил их тут же и они с шипением карбидной смеси пускали прощальный дымок и угасали . Запах паленого,запах гари вперемежку с медно-кислым запахом крови плотной стеной стоял в городе. И люди вынуждены были вдыхать его. Казалось бы, хоть это совсем не так, усиливаясь, этот запах, усиливал и панику в городе.. Из страха и отчаяния, постепенно паника перерастала в смертельное безразличие ко всем другим, кроме себя. И это у тех, кто еще сохранял какой-то рассудок, многие от шока, потерь и боли сходили с ума.. Постепенно крики и плач переходили в зловещий вой и страшно было оттого, что это выли люди. Вскоре те, кто еще пытался выжить в этом хаосе приноровились уклоняться от огненных искр прикрываясь чем попало и, казалось бы все это еще можно переждать, но внезапно по всему городу, как будто и без того мало было напастей, образовались странные перемещающиеся воронки похожие на смерч. Они двигались хаотично, собирая в свое верчение пыль , мусор, палки и камни. Все это поднималось вверх к багровому потолку, гигантским куполом стоящим над городом. От них можно было посторониться и спрятаться. Но люди , уже потерявшие способность разумно мыслить, сделать это не пытались. Их засасывало в смерч и тела , словно души призраков ,поднимало вверх и они исчезали в винно-красном мареве, словно их всасывало туда пылесосом. А после очередного рвущего барабанные перепонки громового раската из кровавой тучи посыпались останки людей, куски плоти и части тела.
Какой –то совершенно обезумевший мужчина с пустым взглядом подобрал кусок развороченной трубы, с рваными острыми краями и попытался отрезать себе руку, Дэн и Никита решительно старались ему помешать, хватая за руки и стремясь отобрать импровизированную пилу. Это было нелегко сделать. Мужчина оказался силен физически, а отсутствие рассудка, делали его поведение непредсказуемым. Парням приходилось уклоняться от его попытки покалечить их своим странным оружием, пытаться отобрать у него трубу и при этом отмахиваться от ошметков горожан сыпавшихся с неба. Элви же просто же стояла и смотрела вокруг. Она впала в необычное оцепенение. Ей казалось, что происходящее вокруг – это кошмар, лишь порождение ее собственной фантазии. Слишком этот ужас напоминал страшный сон, когда отчетливо понимаешь, что Ты спишь и жаждешь проснуться, но не можешь и все на что ты способен, это не двигаться, чтобы не навлечь на себя новых неприятностей и ждать. Какая -то женщина выпала из окна второго этажа ближайшего дома и очень вовремя, в следующую минуту он сложился в горку как карточный домик. У женщины оказалась сломанной правая нога, судя по тому, что поднявшись, она опиралась на левую, а правую неестественно подогнула. Больно должно быть было невероятно. Но женщина казалось бы совсем не чувствовала боли и смеялась совершенно обезумевшим смехом. Затем она подняла с земли тяжелый красный кирпич и попыталась проломить им себе голову, не прекращая раздражающе смеяться. Подоспевший в последний момент директор школы помешал ей , но при этом сам получил кирпичом по голове и отлетев в сторону рухнул на землю без сознания. Никита бросился к нему, чтобы удостовериться в том, что он хотя бы остался жив. Дэн же в одиночку теперь пытался удержать сумасшедшего мужика. Ему это удавалось до тех пор пока он не отпустив его, вдруг, застыл на месте. Взгляд его сначала устремился вдаль, словно смотрел он на руины города , а видел что-то другое, что-то что не доступное взору других людей. Освободившись, безумец тут же начал отпиливать себе ногу. Но Дэн уже ничего не видел и не слышал. Он перестал обращать внимания на мерзость , падающую с неба. Здесь осталось только его тело, а душа на время покинула его и была далеко отсюда. Длилось это не долго. А когда Дэн пришел в себя он сразу же закричал, оглядываясь и ища глазами сестру: