Лоури самостоятельно дохромал до середины поля. Ночные огни бледно высвечивали траву, окрашивая ее в призрачно-белый цвет. Старик не мог ничего с собой поделать: он улыбался во весь рот. Он очутился там, где хотел очутиться все долгие полвека. Выйдя в середину центрального круга, он раскинул в стороны руки, словно ожидая аплодисментов от своих отсутствующих одноклассников. Ну-ка, насмешники! У кого кишка тонка? Кто тут трусливая деревенщина?
— Я забрался сюда! — воскликнул он, и голос его, отразившись от трибун, эхом разнесся над полем. — Лоури Маккол забрался в Кроук-парк под покровом ночи!
Мэг засмеялась — она видела, как счастье Маккола рассыпает во все стороны искры, словно маленькие оранжевые фейерверки.
— И сейчас я перекину мяч через перекладину в Кроук-парке!
— А это мы еще посмотрим, — раздался чей-то голос.
Мэг и Маккол обернулись: со стороны трибун к ним приближался охранник. Вид у него был весьма угрожающий, рация висела на бедре, словно шестизарядный кольт у ковбоя.
— Хотелось бы мне знать, — продолжал охранник деловито, — как это вы двое собрались перекинуть мяч через перекладину, если у вас мяча даже нет?
Лоури сглотнул слюну. Мэг моргнула. В одной фразе охранника содержалось сразу два неразрешимых вопроса.
Во-первых: действительно, о каком футболе могла идти речь, если у них не было даже мяча?
Во-вторых: что имел в виду охранник, когда сказал «вы двое»?
Пальцы охранника сомкнулись на рации, словно это действительно была рукоятка револьвера.
— А теперь приведите мне хотя бы один довод, почему я не должен...
Лоури перебил охранника:
— Мне кажется, я вас знаю.
Тут Мэг тоже заметила, что охранник кого-то ей жутко напоминает.
Страж стадиона пожал плечами:
— Это вряд ли. И не надо переводить разговор на другую тему. Лучше потрудитесь объяснить...
— У вас, случайно, нет брата?
— Десси?
— Охранник, как и вы.
— Не охранник, а консультант по вопросам безопасности. Стережет в телецентре всех этих важных шишек, простите за выражение.
— Он еще специалист по средневековой поэзии.
— Скорее, по непристойным стишкам, насколько мне известно. А вы с ним знакомы?
— Вроде того. Он сегодня выдавал мне пропуск в телецентр.
— Мир тесен. — И охранник протянул Лоури руку. — Меня зовут Март. Друзья Десси — мои друзья, ну вы понимаете...
Лоури нерешительно пожал протянутую руку, опасаясь, что это всего лишь хитрость и сейчас на его запястье защелкнется наручник. Покончив со светскими формальностями, Март снова перешел на деловой тон.
— Ну ладно, вернемся к нашим баранам. Итак, объясните...
Охранник внезапно осекся, и догадка озарила его лицо, словно вспышка света:
— Боже мой, Лоури Маккол собственной персоной! Вы ведь тот самый Маккол, верно?
— В каком смысле «тот самый»?
— Ну, из телевизора. Который поцеловал Цецилию Вард. Ах вы, старый хитрый проказник!
— Извините, наверное, вы меня с кем-то перепутали.
— Да ладно вам, это конечно же вы. Вашу морщинистую физиономию ни с кем не перепутаешь. Во всех вечерних новостях рассказывают только о вас, о том, как вы кричали «Ойя!» и прыгали по всему павильону, словно Эррол Флинн.
Лоури не мог удержаться от лукавой улыбки:
— Ну ладно, я — тот самый Маккол.
— Но зачем вы это сделали? Кто вы — сбежавший из-под присмотра сумасшедший, который выслеживает знаменитостей и целует их? Или... — Тут зрачки Марта расширились. — Эй, а не выслеживаете ли вы в эту самую минуту новую жертву?
— Нет, что вы, ничего подобного!
— Надеюсь, что так. Одно дело заниматься всеми этими фокусами для собственного удовольствия, но вот втягивать в ваши истории молодую особу...
— Какую молодую особу? — спросил Лоури с самым невинным видом.
— Вы что, надо мной издеваетесь?
— Он меня видит, — шепнула Мэг.
Она упивалась тем, что шла по полю ногами, а не парила в воздухе. Кто сказал, что усталость — это плохо!
— Разумеется, я вас вижу. Хотя почему-то я не видел вас на видеомониторе у себя в будке.
— У вас есть камера, которая показывает поле?
— Разумеется. Было бы странно, если бы мы следили за оградой и не следили за полем. Но на мониторе я этой девочки не заметил.
— Это потому, что я...
— Это потому, что она всегда плетется сзади, — перебил Лоури. — Даже удивительно, что ей не удается угнаться за такой окаменелостью, как я.
Март слегка попятился:
— По-моему, вы оба не в себе. Я лучше вызову...
— Не надо, Март, — сказал Лоури, изо всех сил пытаясь сохранять спокойствие. — Позволь мне рассказать тебе, зачем я пришел сюда. Всю правду. Все как есть. Все про Цецилию Вард. Всю подноготную. За такую историю воскресные газеты отвалят тебе целое состояние.
Март пожевал кончик уса, обдумывая это предложение.
— Вы серьезно? Что-то в духе скандального откровения?
— Именно.
— Вот мой ответ: сначала расскажите мне вашу историю, а потом я решу.
— Это нечестно! — запротестовала Мэг. — У вас тогда будут все карты на руках!
— В жизни все нечестно, — ухмыльнулся охранник.
— А то я не знаю, — буркнула себе под нос девочка-призрак, внезапно ставшая видимой.
— Хорошо, договорились, — выпалил Лоури, прежде чем Мэг успела что-нибудь возразить потенциальному союзнику.
— Отлично, — просиял Март. — Тогда валяйте. Правда, правда и ничего, кроме правды. Моя профессия приучила меня распознавать сказки с полуслова.
— Хорошо, правда, правда и ничего, кроме правды, — выдохнул Лоури.
И тогда Лоури, как и обещал, рассказал охраннику всю подноготную происходящего. Или, если быть совсем точными, ее достаточно вольную интерпретацию. А если уж совсем честно — это было наглое и откровенное вранье. Потому что и десятой доли правды хватило бы для того, чтобы их обоих навсегда заперли в психиатрическую лечебницу.
— Итак, все началось... э-э-э... в прошлую пятницу.
— Да, да, именно так, — под дакнула Мэг. — Слушайте внимательно!
— Эээ... дедушка этой юной леди, Мэг, лежал тогда при смерти.
Мэг театрально всхлипнула:
— Бедный дедушка Грампс!
— Мы все собрались вокруг смертного одра почтенного джентльмена, ожидая, когда перестанет биться его изношенное сердце.
Когда врешь, всегда старайся подмешивать ко лжи максимально возможное количество правды. Лоури бросил взгляд на Марта, чтобы проверить, не обнаружил ли чего-нибудь его детектор сказочности, о котором он только что распинался. Но, судя по всем признакам, ночной страж пока что жадно внимал россказням, не подвергая их сомнению.
— Итак, как я уже сказал, дедушка Мэг был вполне почтенный старый джентльмен, но всю свою жизнь прожил, что называется, впустую. Жизнь проходила мимо, а он только сидел и смотрел. Умирая, он подумал, что это вряд ли может послужить примером для его внучки. Поэтому он взял с меня обещание...
— Какое обещание? — заинтересовалась Мэг, которая была весьма заинтригована, несмотря на то, что знала цену всей этой истории. — Я в том смысле, что он взял обещание со своего старого приятеля Лоури, который стоит вот здесь и который...
Лоури поморщился. Он опасался, что буйная фантазия Мэг породит на свет гораздо менее правдоподобные подробности, чем ему хотелось бы.
— ...который во время войны служил в частях особого назначения.
Март изумленно поднял брови:
— Теперь я понимаю, как ископаемое вроде вас умудрилось перелезть через проволочное ограждение!
Но тут же брови Марта поспешно вернулись на свое обычное место:
— И что это было за обещание?
Лоури поскреб то место на подбородке, где раньше росла щетина.