«Если следовать тезису кибернетики, то каждому физическому состоянию организма соответствует определенное, субъективное, психическое состояние и наоборот. Что же значит “соответствует”? — размышляет Берг. — И как выдержать эту параллель при изучении на автоматах психических и мыслительных реакций человека? Может быть, это так же безнадежно, как и познание с помощью автоматов психики марсиан?»
КОГДА ГАНС НАЙДЕТ ГРЕТХЕН
Рой таких вопросов, сомнений обрушивался на Берга из зарубежных книг и статей, одолевал его в спорах с коллегами, наедине с самим собой. Он часами думает над проблемой, с которой никогда еще не сталкивался ни как моряк, ни как радиоинженер, – он размышляет над одной из самых драматичных и загадочных человеческих проблем — над тайной мышления. «Совершенно очевидно, мышление нельзя отдифференцировать от понятий времени и пространства… Оно возникло и развивалось во времени… Человек за время существования на Земле менялся сам, менялись формы, информационное содержание, эффективность его мышления. Доисторический человек мыслил иначе, чем мыслит человек теперь. Будущий человек будет мыслить не так, как сегодняшний… Мышление — это психический процесс, а все психические процессы — информационные процессы, материальными носителями которых являются физико-химические (а следовательно, и энергетические) процессы в нервных сетях человеческого организма, т. е. физиологические процессы…
Явная цепочка закономерностей и связей — узел физиологии, физики, химии, математики, психологии живого организма.
Отсюда неожиданная мысль: психология — это наука об информационном содержании физиологических процессов в нервных сетях человеческого организма… Мышление свойственно только человеку — оно возникло как следствие потребностей человека. Человек когда-то начал мыслить, мыслит теперь и будет мыслить в будущем в соответствии со своими потребностями. Когда-то его занимало только приспособление к окружающей среде, основной заботой было выжить.
По мере зарождения организованного общества его целью стало улучшение условий жизни, удовлетворение своих личных и общественных потребностей, т. е. мышление всегда целенаправленно, нельзя говорить о мышлении вообще, беспредметно. Человек не начал бы мыслить, живи он в информационном вакууме. Человек-одиночка в общественном, информационном вакууме ни жить, ни мыслить не может. Он погибнет… Человек мыслит потому, что живет не только в гравитационном и других физических полях, но и в информационном поле, материальным носителем которого является среда».
Как логическая неизбежность раздумий у Берга складывается свое собственное определение мышления:
«Я думаю, мышление можно определить как целенаправленный психический информационный процесс, возникший в результате удовлетворения интеллектуальных, физических и общественных потребностей человека. Из этого определения вытекает неизбежность возникновения кибернетики. Современная проблема — мышление и кибернетика… Кибернетика появилась в результате непрерывно усложняющихся и возрастающих потребностей человека, она направлена на повышение эффективности человеческого труда, на более мудрое управление жизнью и деятельностью человеческого общества… По мере усложнения форм жизни и труда усложняются и процессы управления техническими системами, и человек нуждается (опять потребность!) в технических средствах повышения эффективности информационных процессов управления… Электронные вычислительные машины, эти усилители умственных процессов, необходимы, неизбежны… Но это не соперники человека и никогда ими стать не могут. У них нет потребностей, они мертвы. А мертвая материя не имеет потребностей: ни личных, ни семейных, ни общественных, ни наследственных, ни приобретенных, т. е., говоря о мыслительных свойствах машин, мы говорим о формальных свойствах мышления, а не о творческих, органических. Мы говорим лишь об имитации, о модели, об аналоге, о копии. И этот аналог, копия, может быть сколь угодно близок оригиналу, но его потребностей иметь не может».
Так ученый подходит к новой задаче с общей позиции естественных и технических наук — с позиции кибернетики. И обсуждает свою точку зрения с психологами, педагогами, биологами. Спорит, сдается, побеждает. Что-то отметает, что-то добавляет. С одним расстается с радостью, от другого отделывается с трудом. (Самое трудное для человека — расстаться с заблуждениями, укоренившимися в его психике.) Приветствует все замечания, вытекающие из свежего взгляда на вещи, отмахивается от рутинерства, от упрямства. Он убежден, что мышление, сознание — это тема кибернетических исследований, то есть совместного исследования физиков, математиков, биологов, химиков, радиоспециалистов, и… чем шире и представительнее будет это сотрудничество, тем лучше. Только кибернетик способен рассматривать сознание как объективный процесс, который может быть выражен формулой, уравнением, числом, моделью. И опять Берг в выигрышном положении, он способен понять процесс поступления в сознание сигналов из окружающего мира на языке радиотехники. А радиотехника научилась определять количественную сторону этого процесса, оперировать понятием потока информации, которая передается по телефонным проводам, по воздуху, по самым различным каналам связи (а почему бы и не по нервным сетям?). Привлекая усилия биологов, удалось определить, что количество информации, которое нервная сеть способна подать в мозг, составляет примерно 1 бит за 1/16 секунды. (Как 1 секунда — единица измерения времени, 1 грамм — единица веса, так 1 бит — единица измерения информации.) И эта порция информации задерживается на поверхности его сознания примерно 10 секунд. Значит, человек воспринимает 16 бит в секунду, и одновременно в его оперативной памяти удерживается 160 бит информации.
Когда предположение приобретает осязаемую форму в виде количественной оценки, для ученого не остается сомнения в физической сущности явления. Значит, действительно каждое переживание соответствует физически описываемому состоянию организма. А ведь физическим воздействием на организм можно «включать» и «отключать» сознание, искусственно «начинять» его информацией (галлюцинации при употреблении наркотиков, вина, тяжелые сны после обильного ужина, нечеткая работа мысли при переутомлении, обучение во сне, возбуждение определенных форм поведения через электроды, вводимые в мозг).
Если будет понят механизм сознания, путь поступления в него информации, найдена количественная сторона процесса, значит станет возможна и имитация этого процесса, создание модели явления, известного под названием сознания. Таким образом, утверждение, что автомат можно снабдить сознанием, вернее — подобием его, для Берга не является необоснованным. Он убежден — электронно-вычислительную машину удастся снабдить искусственным сознанием.
Конечно, интересно было бы доказать это умозаключение, создать такое «сознание», но стоимость эксперимента была бы очень высока.
Так, здравый смысл, говоря языком кибернетики, помогает осуществить автоматическое регулирование поиска, создать вокруг проблемы атмосферу объективности.
Берг с самого начала настаивал на незыблемости исходной позиции кибернетики: на общности процессов передачи информации в живой и неживой природе.
Конечно, пути, по которым информация проникает в «плоть и кровь» человека, сложнее, чем каналы связи, знакомые технике. Это и наследственная информация, передаваемая детям через гены. Это и многообразная слуховая, зрительная и тому подобная информация из внешнего мира. И та, с помощью которой люди общаются между собой. И каждый «сорт» информации до сих пор не очерчен строго. Но это не важно. Важно другое.
Когда выявлены первые количественные закономерности, связывающие сознание и внешний мир, сознание и внутренний мир человека, отпадает необходимость призывать на помощь некий «дух», который якобы таинственным образом управляет психической жизнью человека, его наклонностями, эстетическими категориями и прочими проявлениями духовной жизни. Хоть интеллектуальную жизнь мы по-прежнему называем духовной, она явно потеряла право на это название. Духовные процессы начинают усилиями кибернетиков получать не только качественную, но и количественную оценку, и ни о какой власти «духа» не может больше возникнуть речь.