А вот стихотворное описание той же встречи, — Антокольский послал его Луговскому в день, когда тому исполнилось пятьдесят лет, а впоследствии закончил им очерк о своем ушедшем друге. «В ненастный вечер или в ясный, закат пылал в большом окне, когда в косоворотке красной ты в первый раз пришел ко мне. Не комнатный, не гибкий голос, как ерихонская труба, цыганский, черный, жесткий волос, упрямо счесанный со лба, — все было вылеплено крупно из сплава четырех стихий. Все, — даже этот голос трубный, раскачивающий стихи».
Дружба Антокольского и Луговского продолжалась многие годы, в сущности всю жизнь, и когда-нибудь станет — я уверен в этом — темой самостоятельного очерка.
Встреча в 1924 году сыграла огромную роль в жизни обоих поэтов. Но особенно важна она была, конечно, для Луговского, как младшего. 11 ноября 1926 года Луговской подарил Антокольскому свою первую книгу — «Сполохи» — с такой надписью: «Дорогому и любимому другу Павлу Антокольскому с благодарностью за очень многое, с верой в крепкую дружбу». А вот что он написал на своем двухтомнике меньше чем за год до смерти: «Что сказать тебе, старый друг? Мы прошли через столько времен, событий, людских судеб, что остались просто Павликом и Володей, какими были в старые-старые годы, друзьями без страха и упрека».
Между этими двумя надписями пролегло тридцать лет ничем не омраченной человеческой и писательской дружбы!
К шестидесятилетию Антокольского Луговской опубликовал статью «Поэт и время». О ней Антокольский сказал: «Владимир Луговской написал о Павле Антокольском статью, которая кажется мне самым лучшим и верным, что я ее читал о себе и своей работе».
После смерти своего друга Антокольский написал о нем большой критический очерк. Можно смело сказать, что этот очерк — самое лучшее и верное, что написано о Владимире Луговском.
К моменту встречи с Луговским Антокольский был близок с многими известными писателями — Тихоновым, Багрицким, Пастернаком, Кавериным. Но молодой писатель, нуждающийся в совете и помощи, пришел к нему впервые.
В тридцатых годах началось повседневное и систематическое общение Антокольского с молодежью. Вне этого общения он просто не представлял себе дальнейшей работы в поэзии.
Отвечая на мой вопрос о его поэтической «педагогике», Павел Григорьевич писал: «Педагогикой — в собственном смысле слова — я, в сущности, никогда не занимался. Просто я смертельно, страстно люблю поэзию и жадно прислушивался всю жизнь к молодым. Они это чувствовали — вот и вся моя «педагогика». Поэтому так называемые семинары в Литературном институте были самой скучной и, в сущности, бесплодной частью моей «работы» с молодыми. Зато какая-нибудь совместная поездка в 1936 году в Ленинград, к пушкинским местам сделала великое дело. В Гослитиздате в 1937 году, к столетней годовщине Пушкина, вышел сборник молодых поэтов под моей редакцией. Это важный сборник для всех нас вместе. Пожалуйста, найдите его!»
Я его нашел.
На титульном листе книги напечатано: «Пушкину. Коллектив молодых поэтов при Гослитиздате. Под редакцией П. Антокольского».
Членами коллектива молодых поэтов, принявших участие в сборнике, были (называю фамилии по оглавлению): К. Симонов, А. Коваленков, П. Железнов, М. Алигер, И. Дремов, С. Островой, Л. Ошанин, П. Панченко, Л. Черноморцев, Я. Кейхаувз, В. Резчиков, С. Васильев, М. Матусовский, Б. Лебедев, А. Бондаревский, Е. Долматовский.
Многие из этих поэтов сейчас широко известны, некоторые забыты — одни справедливо, другие случайно. Так или иначе, нужно было обладать незаурядным даром собирателя, чтобы объединить вокруг себя такую большую группу совершенно не похожих друг на друга поэтов. И не только объединить, но и мобилизовать их на нелегкий труд над книгой к столетию со дня гибели Пушкина.
Книга задумывалась как поэтическая летопись жизни великого поэта. В целом она и стала чем-то вроде его коллективной стихотворной биографии.
После вступительного стихотворения «Путник», написанного К. Симоновым и как бы дававшего ключ ко всей книге, шли стихи А. Коваленкова о детстве Пушкина, П. Железнова о пребывании Пушкина в Одессе, С. Острового, Л. Ошанина, П. Панченко о жизни в Михайловском, К. Симонова о путешествии в Арзрум, М. Алигер о Болдинской осени, Я. Кейхауза и Б. Лебедева о дуэли, А. Бондаревского о последнем пути поэта. Завершало книгу стихотворение Е. Долматовского «Современник».
Не все стихи, напечатанные здесь, оставили след в творчестве их авторов. Но многие из этих стихов впоследствии не раз издавались. Сошлюсь, в частности, на М. Алигер — в издания своих избранных стихов она не раз включала «Дорогу» и «Осень в Болдине», впервые появившиеся в сборнике «Пушкину».