Мама — врач от Бога, и это не красивая фраза. На примерах таких врачей как мама надо учить молодых эскулапов главному: врач для больного, а не больной для врача (принцип, к сожалению, становится всё более распространённым).
Профессионально встать на ноги маме помогли, как ни странно, условия военного времени, большинство опытных медиков на фронте и в госпиталях, мужчины-немцы брошены в концлагеря под названием «трудармия», в том числе и папа, немки должны «пахать» без права перемещения. Мама приобрела колоссальную практику лечения больных разного профиля. Через год после окончания института самостоятельно делала сложные операции, что невозможно в мирное время. Сильные руки мамы (не помог ли студенческий волейбол?) позволяли справляться с тяжёлыми травматическими больными.
Времена были голодные, помню, мама рассказывала, как она любила вызовы к больным в корейские колхозы (корейцев в армию не брали, заставляли выращивать для армии рис, овощи), оттуда иногда возвращалась с продуктами: ребёнка, т. е. меня, надо было кормить.
К приезду за нами папы в 1946 г. мама профессионально состоялась и могла самостоятельно работать в разных областях медицины, многое умела делать лучше папы. Однако, как администратор, мама явно уступала папе. Совместная жизнь родителей прошла с разделением функций: на работе командир папа, дома — мама. Нередко дома происходили скандалы, связанные с производственными проблемами. Были кратковременные исключения, когда оба занимали равноценные должности, скажем в Талды-Кургане, папа — областной хирург, мама — областной акушер-гинеколог.
Последние десятилетия мама работала заведующим травматологическим отделением областной больницы. В подчинении среди врачей только мужчины, уж очень тяжёлая работа. Опять вспоминаю сильные руки матери и умение работать столярно-слесарным инструментом. Помню также мнение папы, что мама хорошо «вытягивает» ожоговых больных — это не каждому дано, надо любить больного и сочувствовать его страданиям. Тяжёлые ожоги лечат месяцами, годами. Вспоминаю обожжённую шестилетнюю девочку-казашку с далёкого отгона, мама лечила её несколько лет, подняла на ноги, из дома носила ей что-нибудь вкусное. А девочка за время лечения бойко научилась говорить по-русски (при поступлении не знала ни одного слова) и стала любимицей больничного этажа.
Сентябрь 1954 г. Теплоход «Александр Можайский» следует по маршруту Магадан — материк (Находка).
Август 1964 г. Талды-Курган. Мама во дворе собственного дома на фоне созревающего винограда.
В жизни немало приходилось встречаться с медициной. Вынужден повторить: у мамы ласковые руки, уколы она ставила так квалифицированно, как ни одна медсестра, из числа коловших меня на протяжении десятилетий. А когда папа колол, возникали мысли о мяснике (личный опыт, констатация факта, не стараюсь принизить папу, да и не царское дело уколы ставить).
Сколько помню, мама была уважаемым больными и коллегами врачом. По праздникам в доме появлялись коробки с конфетами или флаконы духов от благодарных пациентов. Мне неизвестен ни один случай денежных подарков (время было другое, да и воспитание не позволяло маме брать с больных мзду). С некоторыми выздоровевшими пациентами мама переписывалась десятки (!) лет, даже переехав в Германию.
1965 г. Талды-Курган. Мама радуется первой внучке (Эльвире), воспитательная беседа с сыном, молодым отцом.
Мама не обделена официальными наградами, грамотами, нагрудными знаками Казахстана и СССР, начиная с «Отличника здравоохранения Казахстана», неоднократно участвовала во Всесоюзных съездах хирургов и травматологов, её фото красовались на областной Доске почёта. Кто-то может усмехнуться, но это признание профессиональной деятельности высочайшего уровня.
Мама не была идеальной в человеческих взаимоотношениях, предпочитала чёрно-белые характеристики людей, временами весьма эмоциональна. Иной раз удивляла убеждённость мамы в собственной правоте даже в откровенно спорных ситуациях. На работе личностные «недочёты» мамы с лихвой перекрывались профессионализмом, ей прощалось многое, что обычному человеку не спускается. При осложнениях мама: «Гельмут! Помоги же мне!» Отец поворчит, но всегда выручает.
Если среди больных подавляющее количество относилось к маме с величайшим уважением, то среди сотрудников встречались недоброжелатели. Чаще это просто завидующие квалификации врача высшей категории и одновременно независимости и открытости при высказывании и отстаивании собственной точки зрения.