Питательная сила этой капли измерена. Крупная личинка за один прием способна отдать взрослой осе каплю, содержащую углеводов на 12 часов жизни. А досыта накормленная личинка, если не подкармливает взрослых, способна продержаться на полученном рационе более 4 дней. Так что, если на взрослую осу приходятся одна личинка, пусть в гнездо на протяжении 100 часов не поступило ни крошки сухого корма ни капли корма жидкого, жизнь семьи может нормально продолжаться, поддерживаемая сладкими выделениями нижнегубной железы личинок.
В природных условиях, даже в неблагоприятную погоду, фуражиры обычно улучают возможность вылетать в рейс, из которого возвращаются или с комочком добычи, или с полным зобиком. Это может быть просто вода, личинки с жадностью ее выпьют, и она поддержит их существование и их способность выделять подкормку для взрослых.
Снова напомним: в гнездах общественных ос нет ячеек с кормовыми запасами, вроде тех, что сносят в гнездо шмели, что сносят в улей пчелы, или тех которые собирают, к примеру, так называемые медовые муравьи, и ничего нет похожего на грибные сады муравьев или термитов.
Потому-то оспы-веспа и смогли расселиться по всем широтам, включая и заполярные. Паравеспула вульгарис обитает и в Скандинавии, Паравеспула германика встречается даже на севере Исландии.
Энтомологи-гименоптеристы знают эвмениду Синагрис корнута, которая кормит личинок крошечными, одетыми в тонкие покровы гусеничками гесперид. Вот и опять мы встречаемся с названием насекомого, которое напоминает нам нечто слышанное уже в греческих мифах! Ну конечно же! Сад гесперид…
Личинка Синагрис корнута лежит, свернувшись в ячее полукольцом, и головой прижимает к телу спрессованный шарик — комочек «ясной пищи, доставленный матерью. Личинка обильно поливает его выделениями железы, и комочек растворяется, превращается в постепенно выпиваемый бульон. Возможно, личинки некоторых эвменид в самом нежном возрасте получают от выделения и слюнных желёз или сок жертвы, слизанный во время доставки и переданный затем взрослой изо рта в рот личинке. Это не грубые засовывания комка пищи в глотку, как это делают птицы заметил С. И. Малышев, — но очень деликатная процедура, похожая, скорее, на слизывание нектара». У общественных ос подобное вылизывание нектара, получение капли секрета, изучавшегося доктором Машвицем, становится уделом взрослой осы.
Так преобразовалось и усовершенствовалось поведение насекомого в частностях, которые оказываются родимыми пятнами далекого прошлого.
IX. И СНОВА ВОКРУГ СВЕТА ЗА ОСАМИ
Глава 42
Об одном необыкновенном превращении ос на севере и на юге Африки, а также о том, почему автор книги считает осу заслуживающей благожелательного отношения
Разделавшись в конторе с бумажными формальностями и уговорившись насчет брички, которая должна была меня на рассвете подбросить к железнодорожной станции, я забежал на несколько минут в комнату для приезжих, сложил свои нехитрые пожитки и отправился попрощаться с Лешей и Миколой. Отец моих товарищей по работе на лесной опушке заведовал в коммуне всей пасекой, и встретиться с ним еще раз было тоже интересно.
В гостях у Никифора Аверкиевича я застал инструктора из губземотдела. Все чаевали за столом, пригласили и меня. Инструктор спросил, как прошла моя практика на пасеке, но я, не ответив толком, стал рассказывать о наблюдениях, проведенных в вагончике; на принесенном Лешей листке бумаги рисовал схемы гнездовых зачатков, размещение валиков, форму мисочек и ячей, очертания слоев оболочки…
Никифор Аверкиевич не выдержал и перебил меня в обычной своей манере, складно сложенной присказкой:
— Так ведь никакого нет в осах полезного свойства. Ни меду, ни воску. Одно беспокойство!
Я возразил, упомянул о значении сравнительной биологии, сослался на недавно полученную в Киеве книгу американского натуралиста Рейнгардта о сфексах, о «глупом ученом» — осе аммобии, о повадках филанта…
— О филанте интересно бы почитать, — признал инструктор.
Но я продолжал отстаивать свою мысль о пользе широкого подхода, говорил о шмелях, муравьях.
Старый пасечник вновь меня прервал, заметив:
— Оса что? Тычет жало куда попало. Проку нам от них мало.
Тут инструктор взял сторону хозяина:
— Никифор Аверкиевич не один такого мнения. Вы, может, и не помните, я попрошу принять во внимание такую строчку: «Оса. Заметили ли вы, читатель, какое злое лицо у осы?» И знаете, кто написал? Иван Сергеевич Тургенев. Между прочим, большой знаток и любитель природы! А еще: «Она жалится не как пчела, а как оса, потому что пчела ужалит да и умрет, а осе ужалить ничего не стоит». Опять не кто-нибудь, Тургенев.