Если рассматривать семью как живую модель живого, то северо- и южноафриканские находки приобретают новый смысл, становятся маяком доброй надежды.
Золотая цепь во дворце Ганувера кругами лежала у ног черной фигуры — женщины с повязкой на глазах. Но то была явно не статуя богини правосудия Фемиды. Скорее, это было изображение слепой случайности, Фортуны, символа удачи, которой все равно, на чью долю что достанется.
Здесь случайность словно сама сняла повязку с глаз и открыла в натуре, в действии какие-то внутренние перестройки отношений, при которых сами участники перестройки оставались вроде теми же, а единство и целостность всего сообщества продолжали сохраняться сверх сроков, отмеренных им парками во всем остальном мире.
Можно ли проходить мимо такого явления? Простительно ли не заглянуть в такой смотровой глазок?
Глава 43
О пирах пиратов, захвативших острова Океании, а также о том, заслуживают ли осы памятника
Появление у ос-паравеспула гнезд-второгодннков — событие, спору нет. Но не слишком ли переоценены и его перспективы и смысл?
Алжир и Марокко, север Африки, юг Средиземноморья — это, вернемся к географическим картам осиного атласа, окраина извечных империй паравеспула. Так ли невероятно, что молодые продолжательницы рода, уже много десятков тысячелетий назад, а то и раньше заносились сюда свирепствующими над теперешними французскими районами Прованса шквалами северного мистраля, его воздушными течениями, пересекающими Средиземное море.
Пусть 9999 из каждых десяти тысяч невольных переселенок раньше или позже погибали, пусть 99999 из каждых ста тысяч погибали, достаточно было и одной сохранившейся, чтоб паравеспула укоренилась на новоселье. Как живое семя, она дала проросток — стебелек с мисочками ячей на конце, разрослась в семью, пусть поначалу и не особо мощную, но все же в конце сезона рассеяла первое поколение выросших под африканским небом продолжателей рода. А дальше безотказные регуляторы естественного отбора и переживания наиболее приспособленных в союзе со всемогущим временем довершили начатое случаем и заложили основу формам североафриканских Паравеспула германика, которые, в отличие от своих европейских прапрапрапредков, не погибают к осени, но способны сохранять семьи живыми и на следующий год, выращивая гнезда-монстры.
В южную Африку, в зону мыса Доброй Надежды, молодые осы могли быть если не тысячи, то много сотен лет назад завезены с товарами, с грузами. И тоже прижились.
Нет, если рассказывать о необыкновенных приключениях Паравеспула германика, то, конечно, наибольшего внимания заслуживают факты, зарегистрированные не в некотором царстве, в некотором государстве и к тому же в незапамятные времена, а в совершенно точно установленном году и в точно известном месте.
Начнем справку с упоминания двух имен: Бэнкс и Золандер. Это были натуралисты. Знаменитый мореплаватель Джеймс Кук пригласил их принять участие в кругосветных плаваниях, которые он предпринял на корабле «Эндэйвур». Начались его плавания примерно за полвека до кругосветного путешествия Дарвина на «Бигле».
Бэнкс и Золандер выполняли на корабле под командованием Кука примерно те же обязанности, что Дарвин на «Бигле». Богатые коллекции, собранные натуралистами, изучил впоследствии Д. Фабрициус, чье имя присвоено множеству видов. Из насекомых, доставленных в Англию с открытых Куком островов Новой Зеландии, Фабрициус выделил довольно много перепончатокрылых, в том числе немало ос, но ни единой веспа, позже переименованной в Паравеспула германика.
В «Системе энтомологии» — латинском сочинении Фабрициуса — этот факт зарегистрирован.
Первая ося-веспа была обнаружена в Новой Зеландии недалеко от Гамильтона — одного из портовых городов почти двести лет спустя. И была это оса-вульгарис.
Один-единственный экземпляр ее оказался выловлен в 1922 году, и больше ни здесь, ни в других местах этих ос здесь никто не видел. Даже толком не известно, была то рабочая или продолжательница рода. И время года, когда изловили ту одиночку, не известно. Отмечено только, что обнаружили ее в районе, прилегающем к гавани. Видимо, слетела с пришвартовавшегося у причала корабли или выбралась из тюка с грузом. Но откуда пришел корабль?
Впрочем, если даже то и была не единственная из прибывших во время оно продолжательниц рода, осы-вульгарис так и не прижились здесь.
Это важно подчеркнуть, потому что с новоселами на изолированных островах шутки бывают плохи.
Известно, к чему привело вышедшее из-под контроля человека размножение коз на острове Святой Елены.