Эх, Алена, Алена… Была бы ты всегда такой разумной… Но так, наверно, не бывает. Все мы тупим, причем регулярно.
Она поняла мое молчание правильно.
— Ну вот… Так что однозначно нет. И еще по одной причине. Они с Лерой собираются пожениться. Не вотпрямщас, но в перспективе. Если у вас с Ником все всерьез сложится… возможен такой вариант? — я неопределенно пожала плечами. — Если вдруг, то придется общаться уже на другом уровне. А в своем гнезде гадить — последнее дело. Ну а в целом… — Алена наморщила нос. — Они мне понравились. Оба. И компания у них такая прикольная, весело было. Не жалею, что пошла. У Леры сестра риэлтор, мы договорились, что она попросит квартиру для меня поискать, чтобы и не совсем убитая, и не за КАДом, и не слишком дорого. Ты не думай, я буду подрабатывать, хоть немножко. Чтобы не совсем у тебя на шее сидеть.
— Ну и как ты на очном подрабатывать собираешься? — что-то мне все-таки в этой идиллии не нравилось. Слегка царапало. Понять бы еще, что именно.
— Есть пара вариантов на удаленке. После праздников буду разговаривать.
— Ну хорошо, — я подставила под кофеварку чашку и полезла в коробку с капсулами. — Посмотрим. Ладно, мне работать и работать.
— И ты еще можешь работать? — закатила глаза Алена. — Хотя… смотря о чем писать, да.
Показав язык, она убежала к себе. Я выжала из одной капсулы лунго и эспрессо в одну посуду, подлила молока и пошла к слегка запылившемуся с прошлого года ноуту. Пальцы азартно покалывало. Ничего не поделаешь, писательский труд — это наркотик из тяжелых. Если между книгами мне еще удавалось сделать передышку, то в процессе после одного дня простоя уже начиналась ломка. Ник, конечно, отвлек, но зато сейчас это сумасшествие взялось за меня в полной мере.
Загрузка, потом сеанс паранойи: пароль на винду, пароль на виртуальный диск, пароль на скрытую папку, пароль на файл…
Когда я только начинала писать, у Алены еще не было своего личного компьютера. До этого Захар сделал ей отдельную учетку в общем стационарном, а после развода я давала свой ноут. Пока не купила второй, пришлось разработать сложную систему защиты, чтобы не залезла в мои файлы. Даже найти их постороннему человеку без особых навыков было практически невозможно, а уж забраться в них — и подавно. К тому же я взяла себе за правило никогда не оставлять файл открытым после окончания работы.
Ну, кто первый? Джо? Или Аркаша? Сейчас эро должно поскакать белочкой, причем без дополнительной стимуляции.
Аркашин Феликс, после смерти откатившийся на два уровня назад, снова подошел к моменту встречи с роковой кошечкой. В прошлый раз она убила его в постели, значит, теперь этот секс-террорист должен был ушатать ее своей дубинкой так, чтобы рука с кинжалом дрогнула. И я даже в красках представила себе всю эту сцену, но…
Так… давай, наверно, сначала займемся другим. Чтобы уже ничего не отвлекало. Неприятно, но никуда не денешься.
Глава 25
Закрыв файл с Феликсом, я взяла телефон и вышла в прихожую.
— Далеко? — выглянула из комнаты Алена.
— Пойду мусор вынесу. Вытащи мешок.
— Извини, — без особого сожаления вздохнула она. — Я собиралась, но… отвлеклась и забыла.
Мусоропроводы у нас в доме были заварены для борьбы с тараканами и крысами, пакеты выносили на помойку во дворе. Спустившись вниз, я дошла до нее, а потом присела на лавочку у парадной. Андрей отозвался сразу.
Вообще-то я думала о том, что сделаю это при личной встрече, но сейчас поняла: не смогу. С одной стороны, малодушно и не слишком красиво, с другой… Возможно, так будет легче для нас обоих.
— Привет, Жень, — обрадовался он. — Вернулась? Хорошо отдохнула? Не хочешь вечером куда-нибудь сходить?
— Андрюш… послушай, я должна тебе сказать…
Черт, как же это было непросто. Я чувствовала себя жуткой свиньей. Гораздо большей, чем в тот момент, когда говорила Никите о разводе. Если бы Андрей хоть чем-то был виноват передо мной — но нет. Я просто его не любила, и с этим уже ничего не поделаешь. Вдохнуть поглубже — и…
— Женя… ты предлагаешь расстаться?
Он все понял. Он всегда все понимал. Идеальный мужчина — но не для меня. Почему так бывает? Кто бы знал. Легко отказаться от плохого ради хорошего, и как же тяжело от хорошего — даже ради лучшего.
— Да. Прости меня, пожалуйста. Я тебе очень благодарна. За все. Но…
— Не надо, Жень, — короткий смешок сочился горечью. — Я знал, что рано или поздно это случится. Ты ведь никогда не была по-настоящему моей.