— Дети всегда переживают, даже если не показывают, — Ник щекотно провел по ступне, от пальцев до пятки. — Неважно, большие, маленькие. Привычный мир рушится. А взрослые в этот момент слишком зациклены на себе, чтобы это понять.
— Так и есть, — согласилась я. — И что мы зациклены, и что они переживают. Когда мои развелись, я сама уже была замужем, но вот реально страдала.
— Ты говорила, что муж собрался и ушел. Просто — или к кому-то?
— К кому-то. Мы с его новой женой познакомились знаешь где? В «Эль Пульпо». Она тоже танцевала. Встречались там, общались. Ну и, само собой, все потом сказали, что это мне бумеранг прилетел. За то, что увела от первой жены. Я, конечно, себя уверяла, что ничего подобного, что у меня и мыслей таких не было, что он сам, но…
— Было в этом определенное лукавство, так? — Ник повернулся и посмотрел на меня.
Я вообще-то не собиралась вдаваться в подробности, потому что и сама не хотела никаких подробностей от него. Но вдруг поняла, что он спрашивает не из праздного любопытства. Что это для него нужно и важно. А самое главное — нужно мне. Я ведь до сих пор никогда никому не рассказывала вот так: сжато и по существу. Сама думала, конечно, но не формулировала вслух.
— Да, пожалуй. Я ведь могла все это задавить в зародыше. Отказаться писать эти статьи, у меня не было договора. Или не приходить за деньгами. Отправлял бы мне на карту. И не болтать с ним каждый день в сети. Но я хотела его видеть, разговаривать. Потом все аукнулось. И не только ответкой. Это просто было… как суп под крышкой. Кипел себе, кипел — и весь выкипел. Может, даже еще до того как мы поженились. Иначе не появилось бы ощущения… не знаю, пустоты, что ли. Вроде все хорошо. Но чего-то не хватает. И вот я этот вакуум попыталась заполнить.
— Начала писать книги?
— Нет, это уже после развода. А тогда — красота, здоровье, фитнес и все такое.
— Серьезно? — Ник удивленно вскинул брови. — Ты? Никогда бы не подумал.
— А вот. Было. Сейчас и самой странно. И как любой неофит пыталась проповедовать. Захара это раздражало. Ну а потом…
Я замолчала, собираясь с мыслями. Ник не торопил.
Это было сложно. Говорить? Нет?
О том, что у меня было сразу трое мужчин, не знал никто. Но я не сомневалась, что моментально записали бы в шлюхи, как и мою героиню. Лучше десять последовательно, чем трое параллельно. Не повезло с одним, ищи другого, а не собирай лего. Не получается? Значит, и не надо. Бабушка уже почти по возрасту, пора о душе подумать, а не ноги раздвигать перед каждым встречным.
Даже если бы Ник меня понял… попытался понять, осадочек все равно остался бы. Я не могла так рисковать.
К счастью, он сам задал шаблон.
— А потом было почти по твоей модели. Хотя не знаю, можно ли это назвать штопором, конечно. Трое за шесть лет. Один — более менее серьезно. И долго.
— Тот, который в клубе?
— Да. Музыкант, в группе играет. Мы и раньше были знакомы. По сути, он меня вытащил из депры. Хороший человек, очень, но… не для меня. Как ты говорил, любовью это не стало.
— И?..
— Я тоже ему сказала, что у нас не получилось. И вряд ли он будет предлагать попробовать еще раз. Не тот типаж.
Ник наклонился, коснулся губами обтянутой колготками косточке на лодыжке.
— Ну, если сеанс душевного стриптиза закончен, предлагаю поужинать. Все остыло, конечно, но ничего, разогреем.
Мы ели курицу, отламывая куски прямо от запеченной тушки, разговаривали о чем-то нейтральном: о погоде на выходные, о лыжах и о том, что у кого мерзнет в первую очередь. Но при этом не оставляло ощущение, что вот именно сейчас мы перешли на новый уровень — доверия и понимания. И нет, меня ни капли не смущало то, что сказала не все. Наоборот. Да и потом… я ведь сказала. Всю правду. Что было трое. А дьявол, который в деталях, пусть идет туда, где ему самое место. В ад.
Наверно, все четверо моих писателей были мною довольны.
Зато потом, ночью, когда Ник, задыхаясь, шептал мне на ухо: «Женечка… моя…», так легко и радостно было ответить: «твоя»…
Глава 28
— Подъем! — ледяная рука пробралась под одеяло и схватила за пятку. — Сорок пять секунд пошли, потом будет холодный душ в постель.
— Ник, ты сдурел?! — я с трудом продрала один глаз и убедилась, что за окном еще темняцкая темень. — Сколько времени?
— Восемь.
— А давай я сама себе буду тираном и деспотом? До сих пор у меня это вполне получалось.
— Да бога ради. Твоя работа — это твоя работа. Только отмазаться, что не успела, не написала, не получится. Сгребу в охапку и увезу. А сегодня у меня встреча в полдесятого. Так что сорок минут на сборы.