Жень, ну только заметочки. А то забудем ведь.
Если забудем — значит, и не надо.
Ну Же-е-ень…
Да твою же мать!
Я осторожно отползла на край, дотянулась до телефона. Терпеть не могла писать в нем, даже сообщения. Вроде и пальцы не толстые, а все мимо букв. А кто-то целые книги так строчит. Нет, не пойдет, от экрана слишком много света.
Ноутбук остался в гостиной. Встала, накинула халат, спустилась на цыпочках вниз.
Пять минут. Только самое-самое главное. То, как они катаются, а тут инструктор, и потом эта сцена мерзкая, и…
— Нормально!
Я вздрогнула, подняла голову. Ник стоял у лестницы, скрестив руки на груди, и смотрел на меня.
Глава 32
Черт… Ощущение было такое, как будто застукал за дрочкой на порнушку.
— Ник, я… я не пишу. Это просто заметки… для новой книги. Чтобы не забыть. У меня такое бывает — придет мысль, а потом вылетает из головы. Пять минут. Сейчас приду.
Он молча пожал плечами и ушел обратно наверх. Я попыталась снова зарыться в свои обрывки, больше похожие на шпионскую шифровку, но запал прошел. Птица вдохновения испугалась и улетела. Написав еще пару фраз, я выключила ноут и вернулась в спальню. Ник то ли спал, то ли притворялся, но я особо прислушиваться не стала, легла и тут же заснула. А вот проснулась в начале восьмого, когда он точно еще сопел в подушку.
Ладно, раз так, то моя месть будет ужасна.
Ну и на тот случай, если злится за то, что удрала ночью. Как можно сердиться на женщину, которая будит тебя вот таким… неприличным способом?
Хотя за что злиться-то? Ну да, обещала, что не буду писать. Так ведь и не писала же. Заметки — вы не понимаете, это другое!
Тьма в комнате была хоть глаз выколи. Это не город, где полной темноты в принципе не бывает. Даже через самые плотные шторы всегда какой-то свет с улицы просачивается. Пришлось действовать на ощупь, но вряд ли я заблудилась бы: маршрут был уже изучен от и до. Осторожно тянула одеяло вниз и следовала за ним губами и языком. Но когда до цели оставалось всего ничего, пограничные собаки меня все-таки унюхали. А может, как раз там и подстерегали.
— Хенде хох!
В одну секунду я оказалась в позе перевернутой черепахи. Ник наклонился надо мной, прижимая запястья поднятых рук к подушке.
— Ну и что с тобой сделать, диверсант?
— Да хоть расстреляй, — великодушно разрешила я, обхватив его ногами за талию и подтягивая к себе.
— Смотри, сама напросилась.
Его язык настойчиво раздвинул губы, протискиваясь между ними, и меня накрыло тяжестью мужского тела — такой приятной, такой желанной…
Потом я фальшиво пела в душе, а Ник, зачищая щеки станком, заметил:
— Английские ученые сделали открытие, достойное Нобелевской премии. Трахни женщину с утра — и она не станет выжирать тебе мозг как минимум до обеда. Еще и петь будет, как соловей.
— Ну это смотря как трахнуть, — не согласилась я. — А то, может, наоборот, вынесет подчистую. Зубочисткой. И надо же, какая у английских ученых соображалка реактивная. Всего-то девять дней им на это понадобилось.
Когда мы сидели за завтраком, я все-таки рискнула. Ник о ночном инциденте не упомянул, и, наверно, стоило притвориться, что ничего не было, но я уже знала: с ним лучше недосказанного не оставлять.
— Ник, — я осторожно дотронулась до его руки, — ночью… я правда не собиралась ничего писать. Просто мысль прибежала, важная.
— Солнце, — усмехнулся он, — я знал, что так и будет. Ты забыла, что я большую часть жизни прожил с ебанутыми во всю голову творцами? Вопрос заключался только в том, как долго ты будешь сопротивляться ломке. Не взяла бы ноут — полезла бы в телефон. Или записала бы на бумажке. Туалетной.
— Ну… да, — сокрушенно признала я. — Наверно. Знаешь, как мы, писуны, говорим? Пишущая мать — горе в семье. Разница с пьющей только в том, что одна несет деньги из дома, а другая в дом. Если, конечно, сможет заработать.
— Не могу сказать, что я от этого в восторге. Но если начну тебя строить, хуже будет нам обоим, ведь так? Поэтому придется искать какой-то разумный компромисс. Это как на дороге — хоть вверх колесами езди, только другим не мешай.
— Хорошо, — у меня в самом буквальном смысле отлегло от сердца. — Постараемся. Спасибо!
Ник поймал мою руку и поцеловал, наклонившись через стол. И я заметила краем глаза, как тоскливо поджала губы женщина за соседним.
— Ну что, может, все-таки на лыжах попробуем?
— Нет, — подумав, я все же отказалась. — Мне всегда неприятно, если что-то не получается, а посторонние люди на это смотрят. Когда цель стоит именно научиться, тогда еще можно потерпеть. А вот просто попробовать всем на посмешище — нет. Не хочу. Ник, это такие хорошие выходные, замечательные, не надо их ничем портить. Хочу вспоминать с удовольствием.