- Каким это? – Смуглянка, предчувствуя сплетню, жадно подалась вперёд, чуть покрасневший от возбуждения кончик её курносого носа слегка подрагивал.
- Видимо, господин инквизитор про Бадьку говорит, ну, помнишь, который Веронику в кустах тискал, - радостно, словно свет ведает, какую благую весть сообщала, протараторила Белянка.
-А-а-а, - разочарованно протянула Смуглянка, - это… А я-то думала…
- Так что с ним стало?
Женщины переглянулись, ответили разом:
- Да ничего, сгинул в чёрный мор одним из первых. Мы ещё удивились, вроде здоровый мужик, а три дня всего и прохворал.
Получается, кузнец после нападения на Веронику жил ещё минимум четыре дня. Очень интересно. Проклятия, которые насылают рассерженные ведьмы, действуют моментально, но, может, тут какая-то особенно изощрённая была формулировка? Эх, какая досада, что Вероника не желает со мной разговаривать, ведь это же в её интересах! Или, может быть, она знает, что виновна, потому и молчит?
- Кто из владеющих магией остался жив после эпидемии?
Дамы растерянно пожали плечами и снова ответили одновременно:
- Да только травница одна. Провидец ещё в день вашего приезда удавился, не смог, бедолага, потерю магии да зрения с речью перенести.
Очень интересно. И подозрительно, ведь магический дар не появляется у слабых телом и духом, он выбирает самых стойких, способных держать удар. А может, провидец что-то знал, и от него предпочли избавиться? Тогда это точно не Вероника, ведь к моменту смерти провидца она была уже в тюрьме. Правда, у неё могли остаться сообщники, такое тоже не исключено. Я небрежно поинтересовался, где проживает травница, задал ещё парочку вопросов исключительно для отвода глаз и, почтительно поцеловав руки заалевшим от смущения и даже онемевшим от неожиданности женщинам, прогулочным шагом направился прочь от колодца.
Больше всего на свете мне хотелось направиться прямиком к травнице, но делать этого, определённо, не стоило, ведь, если кто-то, заметая следы, избавляется от возможных свидетелей, жизни травницы и так грозит немалая опасность. А мой визит и вовсе может стать для неё роковым. Эх, жаль всё-таки, что провидец умер, он мог бы о многом рассказать, причём не только уже свершившемся, но и грядущем. Конечно, он лишился зрения и речи, но наверняка можно было найти способ общения с ним. А травница… С точки зрения магии эта категория самая слабая, их сил хватает лишь на простейшие обезболивающие заклинания да усиление действия отваров и прочих настоев. Зато травницы, в отличие от всех прочих, весьма наблюдательны и умеют делать далеко идущие выводы не хуже инквизиторов. Правда, если она лежит бесчувственной колодой, не способной даже веки приподнять, толку от неё не будет никакого. Ладно, на месте разберёмся, что к чему. Я невольно проследил взглядом за худощавым пареньком в просторной, явно с плеча рослого и крупного мужчины одежде и задумчиво застыл на пороге кузни. А что, если попробовать исцелить травницу огнём дракона? Я потянулся к спрятанной на груди склянице и досадливо цокнул языком, вспомнив, что подаренный язык пламени уже потратил на Веронику, а новый Эрик сможет мне подарить не раньше, чем через три дня, когда луна новая родится. Ну что ж, значит, пока обойдёмся, а дальше видно будет. В конце концов, если травница сразу не померла, значит, сможет и ещё три дня потерпеть.
- Вы, господин инквизитор, заходите али как? – с плохо сдерживаемым нетерпением окликнула меня невысокая, крепкая женщина, на которой длинный кузнечный фартук смотрелся на удивление уместно, как и заткнутые за пояс клещи.
- Прошу прощения, - я виновато улыбнулся, - задумался.
Женщина коротко кивнула, внимательно глядя на меня живыми чёрными глазами под ровными дугами бровей, уголки чётко очерченного рта время от времени подрагивали. Пожалуй, если бы не эта дрожь и два грубых рубца слева у виска, даму можно было бы назвать безукоризненно прекрасной. Я посмотрел на руки, огрубевшие, покрытые многочисленными следами от ожогов, ссадинами, но при этом сохранившие изящную форму и явно аристократическую тонкокостность. Хм, такую даму уместнее было бы увидеть в бальной зале, в крайнем случае, на женской половине богатого купеческого дома, но уж никак не в прокопчённой кузне среди тяжёлых молотов и обрезков железа.
- Хотите что-то заказать? – женщина спрятала под низко надвинутый чепец упавшую на плечо чёрную пушистую прядь. – Я могу выполнять кузнечную работу любой степени сложности.
- Не женское это дело – молотом махать.
Я сказал эти в общем-то банальные и не очень приятные слова с лёгкой улыбкой, но женщина моего веселья не разделила, наоборот, нахмурилась, плечами сердито передёрнула, ответила резко, не тая злости:
- А что мне ещё оставалось делать, когда эта ведьма проклятая моего мужа со свету сжила да двух ребятишек за ним следом утянула?! Суму на шею вешать да по добрым людям начать побираться?!
Ага, теперь понятно, что это за чаровница черноокая. А у кузнеца-то покойного губа была не дура, вон какую кралю себе в жёны взял. Что ж, продолжим разговор, с каждой минутой становящийся всё более интересным.
- Так ведь не просто так с вашим мужем беда приключилась. Люди говорят…
Черноокая вдова кузнеца так и взвилась, так и забушевала, словно факел в бочку с порохом воткнутый:
- Что они говорят, что?! Брешут всё, вот! Эта ведьма сама виновата, голову моему мужу кружила, по сто раз туда-сюда мимо кузни шныряла, как же, дела у неё важные да спешные! Ха, знаем мы эти дела! Раздразнила мужика, распалила его, присушила, ведьма проклятая, покоя лишила, а напору не уступала. Брезговала, цаца такая, в постель к кузнецу ложиться! Мне с ним кувыркаться не зазорно, а этой принцессе, видите ли, не по чину кавалер оказался!
Ого, вот это страсти кипят в тихом да сонном городишке!
- Так вы что же, готовы были, - я замялся, пытаясь быть максимально деликатным, - закрыть глаза на измену мужа?
Вдова насмешливо фыркнула, глянула на меня как на слабоумного:
- А что мне, жалко что ли? Чай, с неё не убудет, да и у него ничего не отвалится. Бадигур у меня муж во всех смыслах слова сильный был, одной мне с ним тяжко приходилось, так я никогда не возражала, когда он свой пыл у других усмирял. А эта… тварь… Убила моего мужика, да ещё и деточек извела, не понравилось ей, видите ли, что Бадя мой её по-простому в кусты потащил, а не на ложе королевское возвёл!
Я даже губу прикусил, чтобы не сказать, что настолько простое обхождение мало кому нравится.
- Расскажите, пожалуйста, подробнее о том дне.
Женщина лицо ладонями крепко растёрла, из стоящей в углу бочки зачерпнула водицы, шумно попила, ладонью рот вытерла и выдохнула хрипло, устало, уже без прежнего запала:
- Да что рассказывать… Поссорились мы в тот день, приколотил он меня малость. Я детей собрала, к травнице ушла, а в вечеру аж запекло всё у меня в груди, аж затрясло всю, так захотелось мужика своего увидеть.
Даже запекло и затрясло? Оч-чень интересно! Налицо у нас сильнодействующий любовный приворот, и что-то мне подсказывает, что не сам кузнец его делал.
- Я детишек у травницы, святая женщина, как жаль, что беда такая с ней приключилась, оставила, а сама домой опрометью бросилась. Бегу и думаю, хоть час, хоть три, хоть до утра на коленях перед мужем стоять буду, а вымолю у него прощения. Нет моей жизни без него и быть не может.
Вдова судорожно вздохнула, за плечи себя обхватила:
- Домой прибежала, Бади ещё не было. Вы не поверите, такое отчаяние на меня нашло, я словно кошка блудливая по полу каталась, в голос кричала, так мне без мужа плохо было. Наконец вернулся он. Я к нему на шею, а он меня отпихивает, отворачивается, смурной весь. Не сразу, но удалось мне у него прощения вымолить, снизошёл он до меня. А как после примирения нашего муж уснул, я вскочила одёжу его сложить да на кухне пошуршать, завтрак ему приготовить. Гляжу, а одёжка-то у Бади вся в подпалинах и пахнет так, словно в ней псину давно сдохшую хранили.
Оп-па, становится всё интереснее. Такой запах весьма характерен для последствий проклятия, но если бы чары наложила Вероника, запах бы едва ощущался, он становится заметнее лишь со временем, чем дольше – тем сильнее. Получается, кузнец напоролся на что-то, несомненно тёмное и старое… Хм, неужели Вероника использовала такую магию для собственной защиты? Мне она о ней ничего не сказала, впрочем, чародейка вообще не из тех, кто любит пускаться в объяснения.