Выбрать главу

- Ну, что, нагулялся, бродяга?

От неожиданности Эрик в прямом смысле слова подлетел на месте, еле сдержав вспыхнувшее в груди пламя. Хорошо, вовремя сообразил, что голос знакомый, а то полыхнул бы Тобиас праздничным факелом, добро, что хотя бы сгореть заживо не смог, тем, у кого пламя дракона есть, огонь крылатого племени не страшен.

- Тьфу, напугал, - молодой дракон виновато улыбнулся, взъерошил шевелюру и выпалил с детским возмущением. – Ходишь тише кошки!

Инквизитор улыбнулся насмешливо:

- А может, не я тихо хожу, а кто-то в облаках с утра пораньше витает? Рубахи-то такой я у тебя прежде не видел, да и на шее след страсти пламенной заметен.

Эрик дёрнулся, прикрывая шею, и тут же сообразил, что попал в очередную словесную ловушку, на теле драконов любая рана в считанные минуты рассасывается, что уж говорить о поцелуе, оставленном горячей красоткой.

Тобиас вздохнул, головой покачал укоризненно:

- Ничему-то тебя жизнь не учит.

Дракон плечами пожал, зачастил лихорадочно:

- Так я чего? Я ведь ничего такого! Мне просто девок этих жалко стало, одни они остались, ни мужей, ни женихов, да и замужество новое когда-то ещё будет! Кто их возьмёт из проклятого города-то?! А так я их поддержал, утешил, исключительно от доброты душевной, с меня же не убыло.

- Убыло или нет, будет видно, когда уезжать станем, - отрезал Тобиас, хмурясь, - скажи лучше: удалось что-нибудь узнать?

Эрик, весьма довольный тем, что дело закончилось лишь словесной выволочкой, бодро руками плеснул, зачастил пуще прежнего:

- Всё расскажу, не сомневайся, только сначала я тебе всё для купания соберу, завтрак приготовлю и вот тогда…

- Давай сразу к завтраку и рассказам перейдём, я уже умылся.

Инквизитор, весьма довольный тем, что самому готовить не придётся, уселся за длинный, любовно выглаженный, со сглаженными углами стол, явно рассчитанный на большую семью, подхватил с расписного подноса румяное яблоко и сочно захрустел им.

- Не перебивай аппетит, - тоном сварливой бабушки буркнул Эрик и заметался по кухне, проверяя запасы. – Первое пламя, породившее всё живое, да тут запасов на маленькую армию хватит! Так, значит, я сварю…

- Что удалось узнать? – нетерпеливо окликнул увлёкшегося друга Тобиас.

Молодой дракон покосился неодобрительно (как можно беседу не откушавши начинать?), однако спорить не стал, принялся щедро делиться услышанными от местных жителей историями, одновременно ловко взбивая в глубокой белой глины миске яйца. Отношение к чародейке, которая носила звучное, для Тобиаса особенно памятное имя Вероника, в городе было неоднозначным. Крепкие семьянины и их чады и домочадцы относились к девушке уважительно, не гнушались и за советом обратиться, и снадобье от недуга какого приобрести, и со двора, если чародейка приходила, не гнали. Молодые девушки чувствовали в приехавшей соперницу и держались настороженно, не упуская возможности чем-либо поддеть потенциальную соперницу. А вот любители женских прелестей, коих во всех городах немало, вовсю хвостом мели перед девицей, особливо, когда она только-только в город прибыла.

- И давно прибыла? – Тобиас сглотнул слюну, едва на стол не капавшую от одуряющих ароматов, начавших витать по кухне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эрик нахмурился, почесал лоб, потом нос, потом затылок. Форму груди и родинку в форме полумесяца на налитом, словно из сливок вылитом теле говорливой молочницы он помнил прекрасно, а вот как давно Вероника прибыла в Лихозвонье, из головы начисто выветрилось. Да и какая, в сущности, разница, главное, что не местная она и о себе рассказывать не любила.

- Года четыре, может, лет пять назад.

Молодой дракон небрежно пожал плечами и поставил перед инквизитором большое блюдо, на котором красовался румяный омлет, пяток золотистых, истекающим душистым жиром колбасок, разрезанный четвертинами помидор, щедро присыпанный крупной солью, и большой ломоть свежего хлеба с розоватым, едва тронутым копчением куском сала. Эрик критически осмотрел творение рук своих, протёр полотенцем и протянул Тобиасу вилку, а потом звучно поставил на стол большую, едва ли не литровую, кружку тёплого парного молочка, в которое для вкуса была заботливо добавлена ещё пара придающих свежести разуму и бодрость духу трав.

- И с кем она сошлась? – Тобиас откусил кусок хлеба с салом и на миг прикрыл глаза, наслаждаясь невероятным вкусом.

Дракон, который с шумом и чавканьем завтракал рядом, неохотно оторвался от своей тарелки и пробурчал с набитым ртом:

- Кто она?

- Так чародейка же.

Эрик разом заглотил остатки кривовато слепленного бутерброда, облизал пальцы, с бульканьем и причмокиванием отпил молока и благостно выдохнул:

- А-а-а, чародейка… Да ни с кем она не сошлась, так одна в своём домишке на окраине у самого кладбища и жила. Мужчины к ней приходили разные, были и те, у кого весьма серьёзные намерения, а она всем от ворот крутой поворот давала. Один кузнец после шумного торжища даже силу применить решил, в сумерках поймал, она знахарке помогала роды принимать, поздно домой шла. Так вот, он её подкараулил, рот зажал да в кусты придорожные утащил.

Дракон доел последнюю колбаску со своей тарелки и вознамерился было утащить добавку у Тобиаса, но тот в самый последний момент своё блюдо отодвинул. Молодой дракон протяжно вздохнул, глядя слезливо, словно бездомная сиротка на последнем издыхании, и прекрасно зная, что инквизитор долго не выдержит и непременно поделится с другом едой. Совестливый он и добрый, хоть сии качества стражам справедливости и без надобности, если уж совсем честно-то. Тобиас прекрасно помнил слова наставника о том, что инквизитору должно быть строгим и свято служить одной справедливости. Помнить-то помнил, только свинство это, перед другом скупердяйничать, Эрик-то ему ни в единой просьбе никогда не отказывал.

- Держи, - Тобиас протянул другу половину колбаски. – Так что, получилось что-то у кузнеца или нет?

«Возможно, насилие и стало причиной чёрного проклятия, злить чародеек смертельно опасно», - подумал инквизитор, споласкивая руки в специально поставленной перед ним глубокой чаше и вытирая льняным полотенцем.

Эрик куском хлеба до блеска протёр свою тарелку, выпил остатки молока и беззаботно пожал плечами:

- А этого никто толком не знает. Видели, как он ей рот зажимал да в кусты тащил, видели, как она домой шла растрёпанная да в платье разодранном, а что промеж неё да кузнецом в тех кустах случилось и случилось ли, никто не ведает.

Тобиас помрачнел, глаза сверкнули вынутым из ножен клинком:

- Видели, как кузнец тащил девушку, но не стали вмешиваться?!

Дракон ошалело уставился на инквизитора:

- Так он же кузнец, первый силач в городе, с ним особо-то не поспоришь. Да и она не ромашка полевая, а чародейка, кабы ей происходящее не по нраву было, превратила бы его или усыпила бы.

Инквизитор стиснул кулаки, не замечая, как начинает гнуться зажатая в ладони ладно выкованная с причудливым узором вилка:

- Чтобы прочесть заклинание время нужно и концентрация, да и без сознания много не поколдуешь.

Эрик почесал щёку. Брать женщин силой ему нужды не было, да и с чародейками молодой дракон остерегался связываться, те так и норовили то чешуйку отщипнуть, то язык пламени выпросить. Право слово, словно не с мужчиной развлекались, а в музее экспонат потрошили!

- Ну, я не знаю. Ясно только одно: на следующий день после нападения кузнеца и началась эпидемия. Видать, чародейка в сердцах весь город прокляла.

- Её можно понять, - пробормотал Тобиас, задумчиво крутя в руках изувеченную вилку и чертя ей по столу пентаграммы.