В понедельник я встал очень рано, еще до рассвета. Ух, ну и денек! С первыми лучами солнца на крыльцо с глухим стуком шлепнулся сверток, и рассыльный уехал, взвизгнув шинами. Я раскрыл пачку газет – еще теплых после печатного пресса, с запахом бумаги и краски, – особым образом свернул каждую и аккуратно сложил в сумку. С сумкой на плече я выкатил из сарая велосипед, загодя смазанный, проверенный и накачанный, и, едва побледнело небо над вязами, отправился в путь.
Утро выдалось прохладное, и я проехал по своему маршруту за сорок минут. Когда вернулся, в доме все еще спали. Из любопытства я взглянул на нашу газету, и мое внимание привлек заголовок: «СЕНАТОР МЁРФИ ЕДВА СПАССЯ ОТ БОМБЫ».
«Повсюду кровь, кровь капает со стен и течет на улицу…» – так начиналась статья, блестяще описывавшая взрыв бомбы террористом в стране под названием Вьетнам. Американского сенатора чуть не разорвало на куски. Разумеется, я слышал про Вьетнам и знал, что там идет какая-то война, но сознанию одиннадцатилетнего мальчика она представлялась далекой и смутной. В конце 1967 года в Уэллсли война воспринималась как фоновый шум, как нечто весьма отдаленное, – воевал в ней кто-то другой. Никто из наших знакомых точно не принимал в ней участия. Однако капающая со стен кровь показалась мне вовсе не далекой и смутной, и статью я прочитал с нездоровым любопытством. Затем открыл спортивный раздел: «Ред сокс» заняли первое место.
Голос Рэмбоза задрожал от эмоций.
– Тогда как раз начинался сезон «недостижимой мечты». Казалось, что «Ред сокс» на пути к вымпелу Американской лиги – впервые с 1946 года. Вы не представляете, насколько это было важно для одиннадцатилетнего мальчишки.
Став уважаемым разносчиком «Бостон глоуб» в нашем районе, я начал проявлять интерес к новостям как к своей собственности. Каждое утро, завершив доставку, я просматривал газету и читал про войну во Вьетнаме и про «Ред сокс». Каждую субботу я ездил на велосипеде в «Уэллсли ньюз», отдавал толстяку шесть квитков и получал от него три доллара, которые клал в жестянку, спрятанную в тайнике за стенной панелью в моей комнате. Я понятия не имел, зачем мне деньги, ведь родители покупали мне все, что я просил. Я просто хотел денег – да побольше! Из меня растили справного маленького капиталиста.
Однако Чип оказался прав: за мной действительно гонялись собаки. Каждое утро на середине маршрута злобный терьер бросался с крыльца и гнался за моим велосипедом. Его хозяйка, старушка, стояла на крыльце, ругая пса слабым голосом и выкрикивая неискренние извинения, пока мерзкая шавка бежала рядом, прыгала и пыталась укусить сумку. Иногда псу удавалось в нее вцепиться и повиснуть на крепко стиснутых челюстях, болтаясь туда-сюда, как маятник, пока я отчаянно крутил педали и пытался его стряхнуть.
Каждый день в газете публиковали хронику победного продвижения команды «Ред сокс», которая, игра за игрой, все приближалась к «недостижимой мечте», и каждый день выходили репортажи о нелепой, жестокой и бессмысленной войне во Вьетнаме – со списками убитых американцев, историями про уличные протесты и ковровые бомбардировки, наступления и контрнаступления, перечнем взятых высот – и потерянных. И все это в одной куче с новостями о том, как Яз сделал очередной хоум-ран и Лонборг кинул ноу-хиттер, – и тут же фотографии падающих бомб; деревень, сожженных напалмом; испуганных мальчишек, лежащих на носилках и замотанных в окровавленные бинты; солдат, скученных в окопах посреди джунглей, в грязи по колено; политиков, орущих и тыкающих пальцами в воздух. Подобно многим газетам того времени, как некоторые из вас наверняка помнят, «Глоуб» живописала войну очень ярко и во всех подробностях.
И ни разу, ни в одной из статей, я не смог найти объяснение, ради чего мы воевали. Даже родители затруднялись объяснить, рассказывая про теорию домино и прочие глупости. На нас напали? Есть причина для войны? Кто такие вьетконговцы и почему мы их убиваем? И где вообще находится Вьетнам? Раньше война шла как будто на другой планете, но вдруг оказалась в нашей гостиной: каждое утро от теплых, пахнущих типографской краской страниц «Бостон глоуб» веяло смертью. Неделя за неделей военные заголовки перемежались отчетами о победах на пути к «недостижимой мечте», и в моем сознании эти две темы намертво связались друг с другом. С «Ред сокс» все было просто и понятно: это путешествие американского героя, и у него были начало, середина и конец. А также четкая мораль. И действие происходило в упорядоченной вселенной, по определенным законам. Такая история была вполне доступна моему детскому разумению. Вьетнам же был полной противоположностью, отличался от всего, чему меня учили, и все сводилось к бесполезному перемещению войск по опасной местности и огромным потерям в результате. История с «Ред сокс» оказалась несколько подпорчена в конце, когда они проиграли Мировую серию, но, по крайней мере, такой проигрыш я мог понять, даже если не мог с ним смириться. А во Вьетнаме мы побеждаем или проигрываем? Ничего не поймешь.