Романтика путешествия на Восток вместе с испанцем затмила тот факт, что мы говорили на разных языках. Я не знала испанского, а его английский оставлял желать лучшего. В общем, по большей части все десять месяцев нашего путешествия я понятия не имела, о чем он говорил. Насколько я его поняла, он работал врачом и бросил медицину ради путешествий, но настаивал, чтобы я не задавала вопросов на эту тему, поскольку отказ от медицины причинил ему много боли. Ему было всего двадцать три года, и мне следовало бы усомниться в его истории, но я решила, что, возможно, в Испании можно стать врачом быстрее, чем в Штатах.
В наших приключениях на Востоке мы вполне предсказуемо столкнулись со страхами и опасностями. Турецкие пограничники требовали с нас взятку, турецкая полиция допрашивала нас среди ночи, мы тряслись по ухабам через ничейную территорию между Сирией и Ираком (там даже дороги не было, только колея в песке!), а вскоре после того, как добрались до Афганистана и разбили лагерь возле реки под горой, я впервые в жизни поймала руками рыбу – и испытала землетрясение.
Когда мы съели рыбу, земля затряслась. Я свернулась калачиком, и в голове крутилась только одна мысль: «Если меня тут завалит камнепадом, и я умру, никто и не узнает, что я вообще здесь была. Моя семья никогда не получит от меня весточку». Я пришла в ужас. Я ведь не сбежала от родителей. Я отправляла им много жизнерадостных открыток, но поддерживать связь через океан очень трудно, и вряд ли они точно знали, где я нахожусь.
Впрочем, мы с испанцем благополучно пережили землетрясение и направились в Кабул: в 1972 году туда приезжало много странствующей западной молодежи. Припарковав фургон в кемпинге в городе, мы отправились за водой и едой. Я купила кожаные ботинки ручной работы за пять долларов и ярко-красное с черным вышитое платье, которое до сих пор висит у меня в шкафу.
Наше двухмесячное пребывание в Кабуле закончилось весьма досадной неприятностью, когда мелкая стычка на дороге между испанцем и афганским водителем переросла в небольшие беспорядки. Местные владельцы магазинчиков вломились в фургон, вырвали колонки и украли все кассеты! Другие бросились нас защищать, и в суматохе испанец сбежал. Я одна искала кого-нибудь, кто помог бы мне толкнуть фургон и отвезти его обратно в кемпинг, где ждал испанец.
Испугавшись ареста, мы той же ночью покинули город и поехали на север вместе с несколькими другими машинами из нашего кемпинга – и тут мы возвращаемся к началу истории. Сидим мы посреди пустынной равнины, едим овсянку, и к нам приближается всадница в развевающемся красном платье…
Как я уже говорила, ее прямые каштановые волосы летели по ветру, а лошадь галопом неслась прямо к нам. Все остальные смотрели на нее не менее завороженно, чем я. Не помню, что именно они говорили, но, скорее всего, что-то вроде: «Ну ты прикинь!», «Да офигеть!», «Что за цыпа?».
Но я точно помню, что сама сказала, когда мы смогли рассмотреть ее лицо: «Мередит!»
Всадница оказалась одной из моих соседок по общежитию в колледже. Я думала, она все еще в Чапел-Хилле, в Северной Каролине. Мне и в голову не приходило, что она тоже отправилась в путешествие на Восток. Мередит не меньше меня удивилась встрече. Слезла с лошади и принялась вместе с нами есть овсянку.
Много месяцев спустя моим родителям позвонили из офиса их конгрессмена от Северной Каролины и передали сообщение из американского посольства в Непале: их дочь лежит в больнице в Катманду с заражением крови и истощением. Меня отправили домой самолетом.
И теперь, много лет спустя, из слов матери по поводу моего великого приключения я помню лишь то, что в мое отсутствие ей приснился ужасный сон, в котором я прыгала по полю, разбрасывая цветы. Единственным увещеванием от отца, полковника армии, южанина, было: «Дочка, хватит витать в облаках».
– Правда? – Вопреки себе самой, Хелло-Китти явно впечатлилась (Уитни кивнула). – А что случилось с Мередит? Она осталась с вами?
– Нет. После нашей короткой встречи она отправилась в Индию. Последние двадцать пять лет работает фотографом в Париже.
– Не может быть! А испанец?
– Я приложила неимоверные усилия, чтобы привезти его в Штаты. Вышла за него замуж. А потом он сошел с ума и попытался меня убить. Но это уже другая история.
– Ого! А расскажите! – вскричала Хелло-Китти, теперь уже с искренним энтузиазмом. – Обожаю загадочные убийства!
– Какое еще загадочное убийство? – отмахнулась Кислятина. – Она же не умерла.
– Тогда пусть будет покушение на загадочное убийство.
– А давайте сменим тему? – предложила Дама с кольцами. – Лично мне неинтересно слушать про испанца, который сошел с ума и попытался кого-то убить. Может быть, разнообразия ради, кто-нибудь расскажет про обычную жизнь?