К слову, когда в парикмахерской начинают рассказывать что-то интересное, все фены смолкают. Волосы могут по-прежнему накручивать на бигуди, красить или стричь, но, если уж кто-то привлек всеобщее внимание историей, фены выключат наверняка, даже не сомневайтесь.
Я совсем забыла упомянуть, что Еве за семьдесят, но выглядит она на пятьдесят. Ей уже сделали укладку, в естественной седине все еще виднелось достаточно черноты: сразу ясно, что эти благородно-седые волосы когда-то были черными как уголь. А еще Ева, так сказать, добавила себе округлостей в некоторых местах, и она умела держаться так, что и в семьдесят выпуклости сзади и спереди смотрелись как надо. Возможно, именно так будет выглядеть Дженнифер Лопес, – нам остается только догадываться. Короче, в свои семьдесят Ева выглядела весьма аппетитно.
Она рассказала, что в пятьдесят с хвостиком, после ухода из «Полуденного шоу», как раз когда мы потеряли с ней связь, она влюбилась в молодого мужчину и сделала невообразимое: ушла от мужа, с которым так и не смогла завести ребенка. Она запала на доминиканца из (вы не поверите!) ансамбля меренгеро. Он был ударником и играл понемногу на всем – на клавесе, бонго, маракасах, треугольниках, колокольчиках и даже на ударном инструменте из Перу, сделанном из козьих копыт. Он играл меренге в джазовом стиле, вроде старых мелодий Хуана Луиса Герры (до того, как тот обратился в христианство), Виктора Виктора, Маридалии Эрнандес и Чичи Перальты.
На Еву внезапно нашло совершенно безумное желание поступать по велению сердца и плевать на все остальное. Она забила на то, что не позволяет многим в Латинской Америке и на острове делать так, как им хочется, а именно на вопрос «El qué dirán?» – «Что люди скажут?». «Да пошли все на хрен! – решила Ева. – Я люблю этого парня. Он играет в группе, а я ухожу от мужа».
Может быть, именно их дикая любовь вылилась в беременность. Трудно поверить, но, как призналась Ева на всю парикмахерскую, причем без всякого стеснения, секс у них был совершенно чумовой. Они просто из постели не вылезали. А с мужем у нее вообще секса не было – вот и все, что я могу сказать. Они перестали им заниматься. А тому парню, насколько я поняла, было лет тридцать, самый расцвет для мужчины. Боже, она такое про секс рассказывала! В общем, все было настолько прекрасно, что она в итоге забеременела. Вот так.
– Чем круче секс, тем быстрее залетишь, – вставила Флорида из 3С (да уж, «Библия» недаром меня предупреждала, что она сплетница).
– С научной точки зрения, полный бред! – отмахнулась Кислятина. – Бабушкины сказки, которые сто лет назад опровергли.
– И в каком же колледже ты медицину изучала?
После вежливой паузы Дочка Меренгеро, пропустив их замечания мимо ушей, продолжила свой рассказ:
– Иногда все дело в сексе. А иногда – в сексе и в страсти. А в данном случае их комбинация совершила чудо, и в пятьдесят лет Ева забеременела от тридцатилетнего любовника, который стал ей мужем. Разумеется, ее поведение сочли возмутительным, но Еве было уже глубоко наплевать, что люди скажут, – вот вообще до лампочки. Как и ее новому мужу, который происходил из очень скромной семьи из пригорода Санто-Доминго. Он добился успеха: сумел пробиться как музыкант, мог себя обеспечить, и он был счастлив. А потом еще и влюбился в невероятную женщину. Они оба не лезли ни в какие общепринятые рамки, но у них все получилось. Они с самого начала решили никогда не пускать в свой брак войну и слова извне.
Все в парикмахерской слушали Еву, разинув рты. Вот так история! И это только самое начало, так что помощницу послали купить кофе с молоком на всех. И тут Ева вернулась к одиннадцатому сентября. В тот день она отправилась по делам на Уолл-стрит и все видела. Видела, как прямо над ее головой пролетел самолет и врезался в первую башню. В ту самую, куда она шла. И Ева оказалась среди той тысячи неудачников – а может, наоборот, счастливчиков, – которые стали свидетелями происходящего. От испуга она споткнулась и сильно подвернула лодыжку, но под действием адреналина даже не заметила травмы и помчалась прочь со всех ног, думая лишь о том, чтобы вернуться домой к мужу и двухлетнему сыну. Все, чего она хотела, – выбраться оттуда, заскочить в метро и уехать обратно в Вашингтон-Хайтс, к родным. Да, в ее-то годы большинство женщин уже бабушки, но Ева была женщиной среднего возраста, которая отчаянно хотела увидеть своего малыша, стиснуть его в объятиях и почувствовать его запах. Ей удалось сесть на поезд – буквально в последний момент: меньше чем через час метро во всем Нью-Йорке перекрыли.