И тогда Дама в белом побывала в роли популярного писателя, работающего из дома; агента ЦРУ, отправленного в город на задание; успешной бизнесвумен, которая умело подобрала себе штат сотрудников, не требующих постоянного контроля. Ее парень иногда выступал как ее агент, или куратор, или брат. Однажды она осталась без дома в ожидании закрытия кредита, а в другом случае – выжила в некой жуткой ситуации и залечивала раны, готовясь открыть новую главу своей жизни.
Я никогда не узнаю, что с ней произошло на самом деле, но все истории, которые я про нее придумываю, созданы с милосердием и уважением, которых мы все заслуживаем. Вот какова сила воображения.
Танго уселась обратно на свое место и снова натянула маску на лицо. Я оглянулась. Большинство присутствующих уже порядком налакались, и, похоже, никто не знал, что еще сказать. Как только зазвонили колокола базилики Святого Патрика, все начали собираться по домам.
Однако не успели мы дойти до двери, как заметили молодую женщину, внезапно появившуюся среди нас. Я ее никогда раньше не видела – ни в здании, ни на крыше. Думаю, если бы Уилбур упоминал о ней в «Библии», я бы запомнила.
Незнакомка производила странное впечатление даже по меркам Нью-Йорка. Судя по тому, как на нее уставились все остальные, никто понятия не имел, кто она такая. Я не заметила, чтобы она выходила из дверей на крышу, – должно быть, все это время пряталась в тени. И маску не носила.
Ее короткие зеленые волосы стояли торчком и были украшены фальшивыми черными бриллиантами. Обнаженные руки выглядели тонкими и длинными, с паучьими пальцами, а круглые сияющие глаза казались такими темными, словно от них остался один зрачок; бледная, почти зеленоватая кожа в тон бледно-зеленому платью-баллону из грубой ткани, похожей на вытертый мех, – незнакомка производила несколько пугающее, хотя по-своему прекрасное впечатление.
– Добрый вечер, – произнесла она звонким безжизненным голосом. – Я пришла поблагодарить вас за истории. Они меня многому научили! Я никогда не слышала про однорукого пианиста, месть, привидения или запах смерти.
Мы переглянулись. Она все это время провела среди нас? Всю неделю? Не может быть!
– Да, я живу здесь, но моя профессия – оставаться незамеченной, – сказала она, словно прочитав наши мысли.
Опустившись в одно из пустых кресел, она подтянула коленки к себе и внимательно посмотрела на нас круглыми черными глазами:
– От вас я услышала множество необычных историй, но, думаю, моя может оказаться самой странной.
Евровидение зачарованно уставился на нее.
– Вообще-то, мы собирались расходиться, но… – Он оглянулся на нас, словно спрашивая разрешения. – Конечно, мы с удовольствием вас выслушаем.
– Спасибо! – Она вздохнула почти неслышно и принялась рассказывать.
– Днем я работаю в компании по уничтожению клопов. Нам ведь всем следует заниматься тем, в чем мы хороши и что нам нравится. Так уж вышло, что у меня есть особая склонность к профессии дезинсектора. Я могу заметить и поймать противных незваных гостей с такой скоростью и точностью, что мои коллеги просто поражаются и говорят, что у меня, должно быть, глаза на затылке. Я им так и не сказала, но у меня и в самом деле в каком-то смысле есть глаза на затылке: по три с каждой стороны, а также два на лице, то есть всего восемь штук.
Не пугайтесь, я не инопланетянка. Сейчас вы все поймете.
Я работаю без пестицидов, что многие из моих клиентов, заботящиеся об экологии, считают преимуществом. В этом городе клопы могут быть той еще проблемой и клеймом позора. Мне говорили, они способны человеку всю жизнь испортить, и страдальцам некому довериться, кроме меня. Я счастлива помочь – как я им и говорю. Кроме того, я не прочь дополнить свою диету питательной закуской, когда появляется возможность.
Кроме официальной работы, я учусь в Нью-Йоркском университете – ну или училась до начала пандемии. К этому конкретному вирусу у меня естественный иммунитет, но большинство моих занятий отложили. Я увлекаюсь гуманитарными науками, поскольку мне интересно разобраться в том, что такое «человек», то есть в основном изучаю философию и мифологию.
На одной из лекций я услышала древнегреческий миф про девушку по имени Арахна, искусную ткачиху. Она разозлила какую-то богиню, и та превратила ее в паучиху. Предполагалось, что это ужасное наказание, но у меня оно вызвало только смех, ведь я и сама когда-то была пауком. Выбирая, кем быть, девушкой или пауком, кто не выберет паука? Точнее, паучиху. Мужчины всегда нападают на девушек, а у пауков все наоборот. Мы не едим всех самцов, это типичное преувеличение. Мы съедаем только самых маленьких и недостаточно проворных.