— Я думаю об этом,— ответил Сэйона.— И мой собственный взгляд отличен, конечно. Человек для меня — не исполнительный механизм, а воспринимающий. Я бы сказал, что главная задача индивидуума — не сколько делать, сколько быть. Главное — понять себя.
— Нирвана в противоположность Валгаллу,— сказал Донал, слегка угрюмо улыбаясь.— Благодарю, я предпочитаю Валгаллу.
— Вы уверены?— спросил Сэйона.— Вы совершенно уверены, что вам не нужна Нирвана?
— Совершенно уверен.
— Жаль,— печально сказал Сэйона.— А мы надеялись.
— Надеялись?
— Дело в ваших способностях,— сказал Сэйона, поднимая палец,— в ваших великих способностях. Они могут развиваться лишь в одном направлении — в том, которое вы сами изберете. Но у вас свобода выбора. Ваше место здесь.
— Вместе с вами?
— В других мирах не знают,— сказал Сэйона,— что мы открыли за последние сто лет. И мы лишь начали свою работу. Перед нами огромные задачи развития человечества, человеческих способностей.
— А у меня есть такие способности?
— Да,— ответил Сэйона.— Частично, как результат вашего марайского расположения, и частично просто в результате счастливого расположения генов — это пока вне наших знаний и понимания. Конечно, вам бы пришлось переучиваться. Та часть вашего характера, которая господствует сейчас, должна быть согласована с той частью, которую мы считаем главной.
Донал покачал головой.
— У вас была бы компенсация,— печально сказал Сэйона,— для вас стало бы возможным то, о чем вы сейчас даже не думаете. Знаете ли вы, что относитесь к тому типу людей, которые могут ходить по воздуху, если верят в это?
Донал рассмеялся.
— Я совершенно серьезно,— сказал Сэйона.— Попробуйте когда-нибудь проверить.
— Я не могу поверить в то, во что не верю инстинктивно,— сказал Донал.— Я — солдат.
— Вы необычный солдат,— пробормотал Сэйона.— Солдат, полный сострадания, причудливых фантазий и снов наяву. Человек одинокий, который старается быть похожим на всех, но для которого человечество — это конгломерат странных чужих созданий, чьи прихотливые пути он не может понять, хотя понимает в то же самое время очень хорошо.
Он взглянул на внезапно застывшее лицо Донала.
— Ваши тесты очень эффективны,— сказал Донал.
— Да,— согласился Сэйона,— но не нужно глядеть на меня так. Мы не можем использовать их как оружие, не можем к чему-либо принудить вас. Это разрушило бы все ваши способности. Мы можем только предложить вам.— Он помолчал.— Я могу на основе ваших знаний уверить вас, что, приняв наше предложение, вы будете счастливы.
— А если не приму?
Сэйона вздохнул.
— Вы сильный человек,— сказал он.— Сила влечет за собой ответственность, а за ответственность нужно платить счастьем.
— Могу лишь сказать, что я всю жизнь работаю, чтобы быть счастливым.— Донал встал.— Благодарю за ваше предложение. Я ценю то высокое мнение обо мне, которое в нем содержится.
— Сказать бабочке, что она бабочка и не должна ползать по земле,— не значит высоко оценить ее,— сказал Сэйона.
Донал вежливо наклонил голову.
— До свидания,— сказал он.
Он повернулся и отошел на несколько шагов к каменным ступеням, чтобы спуститься по ним и пересечь дворик.
— Донал,— голос Сэйоны остановил его. Он повернулся и увидел, что Связующий глядит на него со странным выражением.— Я (он подчеркнул слово «я») верю, что вы можете ходить по воздуху,— сказал Сэйона.
Донал посмотрел на него удивленно, но выражение лица Сэйоны не изменилось. Донал повернулся и ступил на землю. К его величайшему удивлению нога встретила опору в восьми дюймах над поверхностью земли, в воздухе. Не понимая, что он делает, Донал поставил вторую ногу вперед на ничто. Он сделал шаг, другой. Ничем не поддерживаемый, он прошел через весь дворик и ступил на противоположную верхнюю ступень.
Найдя надежную опору, он обернулся. Сэйона по-прежнему смотрел на него, но выражение его лица разгадать было невозможно. Донал вышел из дворика.
Задумчивым вернулся он в свою квартиру в Порсмуте, в этом маранском городе находился штаб Экзотики. Пока он добирался, тропическая ночь быстро накрыла город, но мягкое освещение, что шло от стен и крыш всех зданий, затмило свет звезд. Свет этот проникал в спальню Донала.
Стоя посреди спальни и собираясь приняться за еду — он опять забыл сегодня поесть,— Донал нахмурился. Взглянув наверх, на мягко закруглявшийся купол потолка, в высшей точке достигавший двенадцати футов, он вновь нахмурился и поискал что-то на письменном столе, пока не нашел катушку с распечатанной сигнальной лентой. Держа ее в одной руке, он взглянул на потолок и сделал шаг вперед.