Во-вторых, В. Д. Астон называет повесть "Чхое-Чхун" (Chhoi-Chung), т.е. иероглиф *** ("чхун") в названии повести — *** — и в тексте он относит к имени Чхое. По нашему мнению, этого делать нельзя, хотя самого В. Д. Астона, пожалуй, можно упрекнуть только в том, что он повторил ошибку, по всей вероятности, переписчика рукописи, который иероглиф ***, как это видно из текста, относит к имени Чхое (или употребляет его как почетное прозвище) — отца Чхое Чхивона. Но логично ли было называть повесть, целиком посвященную выдающемуся поэту, именем (или именем и прозванием) его отца, о котором сказано лишь в начале повести? К тому же не следует забывать, что "Повесть о верном Чхое" имела еще другое название — "Чхое Чхивон джон", т.е. "Повесть о Чхое Чхивоне", и этот факт, очевидно, должен устранить всякие сомнения[25]. Иероглиф ***, входящий в название повести, следует переводить "верный", "преданный". Известно, что в древней и средневековой Корее почетное прозвание "чхун" (***) присваивалось за особые заслуги перед государством.
В. Д. Астон ни в предисловии, ни в постраничном комментарии к переводу не упоминает о том, что "Повесть о верном Чхое" посвящена выдающемуся корейскому поэту эпохи Силла Чхое Чхивону, и, по-видимому, не знал об этом.
На русский язык "Повесть о верном Чхое" переводится впервые. Мы руководствовались стремлением сделать перевод максимально близким к тексту оригинала как по содержанию, так и по стилю.
Л. Д. ЕЛИСЕЕВ
ЧХОЕ ЧХУН ДЖОН
ПОВЕСТЬ О ВЕРНОМ ЧХОЕ
Жил в эпоху древнего [государства] Силла[26] известный [своей] ученостью человек по фамилии Чхое[27]. [Происходил он из] большого и знатного рода, способностями обладал незаурядными, однако до преклонных лет экзамена выдержать не смог и в унынии проводил время ученого не у дел. Наконец государь вспомнил, что [Чхое] — потомок [одного из] первых министров древности, и назначил [его] правителем Мунчхана. [А когда Чхое] против ожидания не обрадовался [этому назначению], супруга его удивилась и спросила, почему же [он не доволен]. Чхое, [некоторое время] размышляя, молчал, [а потом] сказал:
— Слышал [я, будто] неладное творится в уезде Мунчхан: [будто] все, [кто] отправляются [туда] правителями, теряют жен и взрослых дочерей. Сколько бы ни говорили, что должность [эта] /1б/ хороша, разве можно ехать в такое опасное место? Хотелось бы [получить] должность [где-нибудь] в другом [месте].
— Может, [там] и в самом деле [исчезают женщины], — заметила супруга, — но хорошо бы погадать [сначала, а потом уж] и отказываться. Однако, как подумаешь, ничто не делается без предопределения. [Верно ведь] говорят, что злой дух [может] послать человеку болезнь и если уж ему суждено умереть, то он непременно умрет. А слухи о похищении женщин [в Мунчхане] могут быть в ложными. Мы лишь в старости едва-едва [дождались] должности. Так надеялась [мы] продолжить [славную] традицию предков, так [ждали], не заблестит ли [свет успеха в нашем] доме! А отказавшись теперь от этой должности, уж нельзя будет надеяться на [получение] другой. [Правда], все отказываются от этого места, но что, если двор /2а/ не заменит [эту должность другой]?
— Поистине [меня] это [очень] тревожит! — ответил Чхое.
— Если [государь] не внемлет [вашей просьбе] об освобождении [от этой должности и придется все-таки] отправиться в тот уезд, — сказала [его] жена, — то у [вашей] наложницы[28] есть [уже] един хитроумный план. Прошу [вас], не беспокойтесь!
27
Здесь (и далее, где речь идет об отце Чхое Чхивона) мы опускаем при переводе слово "чхун" — "верный, верноподданный" (см. Предисловие).
28
Обычно слово "чхоп" (наложница) в функции самоуничижительного местоимения, которое по конфуцианским правилам отношений между людьми употребляет законная жена в разговоре с мужем, при переводе на русский язык передается местоимениями первого лица — "я", "меня" и т.д. Однако мы считаем более правильным сохранять в переводе основное значение этого слова — "наложница", что помогает наиболее полно передать дух взаимоотношений между людьми в корейском феодальном обществе. Тем более что сам автор повести не счел возможным употреблять нейтральные местоимения. То же самое, по нашему мнению, следует отнести и к слову "син" (ваш верный слуга), употребляющемуся при разговоре чиновников с государем, "сонё" (ничтожная девчонка), употребляющемуся при разговоре дочери с родителями, и т.д.