Они вошли в дом, и, включив свет, Фредерика увидела на лице Питера широкую улыбку. — Именно это мне и нужно, мой дорогой Холмс, — ответила она ему и даже смогла улыбнуться. — Конечно, мы с вами обеспечиваем алиби друг другу начиная с полудня, но, судя по вашим словам, капсулы могли быть подменены в любое время. Я думаю, это произошло утром. Ведь витамины обычно принимают по утрам.
— Мне нравятся ваша улыбка и способность к дедукции. Кстати, я знаю, что у нашей дорогой Люси есть небольшой запас выпивки, она держит его на кухне в шкафу справа от раковины. Самое подходящее место. Примем, или тот отвратительный лайм был слишком крепок для вас?
— Мне он не понравился, — призналась Фредерика. — Ну, так как вы всё знаете здесь, окажите мне честь. Возможно, я к вам присоединюсь.
Позже, сидя в гостиной с бокалом в руке, Питер негромко сказал:
— Вы спросили — вполне естественно, — какова моя роль в этом шоу. На случай, чтобы вы знали: я не переодетый убийца. Попытаюсь объяснить, хотя это и нелегко, — он помолчал и заговорил медленно, тщательно подбирая слова. — Как вы знаете, я преподаю в колледже. Пытаюсь сделать из молодых и не очень молодых людей хороших дипломатов, или, скажем точнее, хороших слуг своей страны в чужих странах. Мой курс называется «военная разведка». Вы не знаете — и, кстати, как не знает большинство здесь, но во время войны я был офицером стратегической разведки США. Ну, в мирное время я сохранил интерес к раскрытию преступлений. Я доверяю вам (должен сказать, что я научился неплохо разбираться в людях) и потому скажу, что я по-прежнему офицер разведки по административной линии. Практически, я откомандирован на эту работу, которую правительство считает весьма важной. И хоть я не считаю Кэтрин Клей прекрасной шпионкой, убийство рядом с Саттоновским колледжем может иметь самые серьёзные последствия. И даже если бы это было простое деревенское убийство — может быть и такое, кстати, — Тэйн Кэри не возражает против моего участия в расследовании при данных обстоятельствах.
Фредерика посмотрела прямо ему в глаза.
— Я ценю ваше доверие, Питер, — просто сказала она.
— Я... от меня пока мало было толку, но уверяю вас, я гораздо больше боюсь неопределённости и чёрной магии, чем фактов, какими бы ужасными они ни были. Я вам благодарна за то, что вы сообщаете мне факты и... ну... предлагаете побыть вашим Ватсоном при Холмсе. Постараюсь быть полезной. А на этом я отправляюсь спать — и ещё раз спасибо вам.
— Хорошая девочка, — Питер улыбнулся, и, когда она встала, он тоже поднялся. — Не боитесь, что на лестнице на вас нападут медведи?
— Нет, ведь всегда можно позвать армию, — ответила она, потом спросила: — Во сколько вы завтракаете?
— В шесть тридцать.
— О Боже! Теперь я не так уж уверена, что хочу быть Ватсоном женского пола. Постучите в шесть в потолок.
— Ладно. Я хочу убраться отсюда до того, как явится Крис или наш друг Кэри, — он неловко порылся в кармане. — Вот это я прихватил вместе с зубной щёткой. — полковник протянул ей небольшую книгу. — Можете подержать у себя, но недолго. Это моя библия... ну, она кое-что объясняет.
Фредерика взяла книгу и, чувствуя, что он больше ничего не хочет говорить, сказала «Спасибо» и «Спокойной ночи» и пошла вверх по лестнице.
Но Питер окликнул её снизу.
— Чем вы были так озабочены, когда я застал вас с приятелями в аптеке?
— А, это... я пыталась вам уже сказать... я решила тогда, что табакерка принадлежит Кэтрин, но теперь это уже древняя история.
— Да, но ещё одно очко в пользу вашей дедукции. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — повторила Фредерика и на этот раз действительно ушла.
Она медленно раздевалась, и воспоминание о вечерней встрече с Джеймсом постепенно гасло. Приятно сознавать, что Питер в доме, его можно позвать. Итак, убийство. Она знала это заранее. Чувствовала в самой атмосфере, ещё до того, как увидела лицо мёртвой Кэтрин, лежащей в гамаке.
Фредерика легла, решив больше не принимать снотворного, ни о чём не думать, дать сознанию погрузиться в бессознательное. Ведь сегодня она наконец-то почувствовала себя в безопасности и мире. Но когда она погасила свет, её не оставляли мысли о странных происшествиях, которые произошли с ней в этой новой жизни. Какой непохожей оказалась эта жизнь на то, чего она ожидала. И на привычный образ жизни: квартира — библиотека и библиотека — квартира, к которому она так привыкла за последние десять лет. Она ворочалась и металась, ей становилось то жарко, то холодно. И неизбежно она начала думать о Питере Мохане. Хорошо бы он захотел поцеловать её. Эта мысль даже смутила Фредерику, и она покраснела в темноте. До сих пор она сознательно избегала думать о нём как о мужчине. Он её хороший друг, сейчас он её Шерлок Холмс и на какое-то время сторожевой пес. Она не должна, не должна, н е должна думать о нём по-другому.
В её жизни не было никого после Стивена Гуда, после того, как он женился на другой. Она всегда убеждала себя, что Стивен — единственная любовь её жизни, что она никогда, никогда никого больше не полюбит. Но ведь тогда она была ещё ребёнком, ей ещё двадцати не исполнилось. Пятнадцать долгих лет жила она этой верой. Но только ли потому, что мужчины, которых она встречала, не сумели «захватить её воображение», как он? Она как-то читала, что это чаще всего превращает дружбу в любовь. А Питер Мохан — в этом нет никаких сомнений — способен захватить воображение и разбудить спящее сердце. Но что чувствует сам Питер Мохан? Может, он — мужчина из кремня и стали, как герои романов викторианских писательниц? Она знала, что он был женат, потом развёлся, если можно доверять городским сплетням. Но она не должна думать о любви. Не должна портить дружбу, которая обещает так много.
Приняв твёрдое решение, Фредерика повернулась так, чтобы видеть светящееся ночное небо и огненные точки на нём, как узор её прекрасного лоскутного одеяла. Надо что-то сделать с этим одеялом завтра. Она снова вернулась к ночи. Но сон по-прежнему не шёл.
И тут она вспомнила книгу. Когда Питер дал ей книгу, она унесла её наверх и положила на столик у кровати. Но совсем о ней забыла. Фредерика села, включила свет и раскрыла титульную страницу. Орест Пинто: «Ловец шпионов». Фредерика начала перелистывать книгу и вскоре увидела очерченный карандашом абзац.
«Потенциальный ловец шпионов должен обладать десятью качествами, семь из них прирождённые, три можно приобрести путем значительных усилий.
1. Феноменальная память.
2. Огромное терпение и внимание к деталям.
3. Способности к языкам.
4. Знание практической психологии.
5. Храбрость.
6. Знание столиц и важнейших городов Европы. Рядом Питер написал «А также США».
7. Глубокое знание международных законов.
8. Способности прирождённого актера.
9. Способности к расследованию ( в сущности, это высокоразвитое чувство логики).
10. Практический опыт в использовании уловок и хитростей».
Фредерика с интересом рассматривала этот список. Очевидно, расследование убийства Кэтрин Клей входит вкруг интересов ловца шпионов и может рассматриваться как весьма хорошая тренировка некоторых из указанных качеств. И в подтверждение Фредерика увидела ещё одно отчёркнутое место.
«Задача контрразведки в войну и в мирное время аналогична задачам полиции. Контрразведка должна прежде всего предотвратить шпионаж и предательство, угрожающие благосостоянию государства; во-вторых, если такие действия совершены, выследить и арестовать преступников».
Ну что ж, подумала Фредерика, всё, кажется, стало на свои места. Неудивительно, что Тэйн Кэри допускает его в местные увеселения. Неудивительно. Она снова взяла книгу и принялась читать, обращая особое внимание на подчёркнутые места. Фредерике захотелось спать уже после двух часов ночи, и только когда она собралась выключать свет, ей в голову пришла одна мысль. Очевидно, более чем очевидно, судя по этой его библии, что полковник Питер Мохан из армии США — очень опытный человек. И Фредерике Винг стоит это запомнить и прекратить романтические мечтания. От этой невесёлой мысли её наконец избавил сон.