Тени уже тянулись по равнине с высоких утесов плоскогорья, когда Боудри въехал во двор ранчо.
– Всем в доме – здравствуйте! – крикнул он.
Внутри послышался внезапный шум, звук, похожий на звон разбитой тарелки, затем воцарилась тишина. Боудри спрыгнул с седла и осторожно направился к дому. Больше он ничего не услышал. В коррале он увидел только трех индейских пони.
Боудри в нерешительности постоял в дверях и вступил за порог, прижавшись к косяку. Внутри было темно и тихо.
– Эй! – снова закричал он.
Ответом была тишина. Чик освободил правый револьвер и боком двинулся внутрь дома. Гдето сзади скрипнула дверная петля, и Боудри прыгнул к выходу, мельком увидев темную фигуру в проеме задней двери. Сверкнул выстрел, и Чик бросился на пол, оторвав при этом каблук на одном из сапог.
Он не стрелял. Он не видел цели, а Чик Боудри был не из тех, кто палит во что попало в надежде куда-нибудь попасть. Поднявшись на ноги, он двинулся к выходу во двор. Там было тихо и пустынно, он не уловил ни единого движения. Уже почти стемнело, а искать человека в темноте, в заросших лесами холмах, было самоубийством.
Чик повернул назад в дом, и хотя глаза его уже привыкли к неясному, рассеянному свету, он мало что увидел.
На полу лежал стул, там же было раскидано сдернутое с постели белье. Решив играть в открытую, он зажег спичку, держась подальше от дверей и окон. Затем он зажег свечу.
Человек, которого он принял за Стива Фараго, лежал на полу с вывернутыми карманами. Старика прикончили двумя выстрелами в грудь и основательно обыскали.
Кровать была перевернута, матрац сдернут с деревянных опор. Несколько горшков стояли открытыми, их содержимое вывалено и раскидано. Кто-то знал, что у Фараго были деньги, убил и ограбил его. Но действительно ли его ограбили? Или Боудри помешал довести работу до конца?
Чик наклонился над телом. Он расстегнул рубашку и пояс старика. Он нашел то, что надеялся найти: потайной пояс с деньгами. Расстегнув один из его кармашков, Чик вытащил пачку банкнот. Поколебавшись секунду, он отделил от пачки три банкноты – одну сверху, одну из середины, одну снизу. Положив деньги обратно в кармашек, он застегнул его, затем – пояс и рубашку на старике. Обойдя вокруг кучи рассыпанной муки, Боудри задул свечу, вышел, сел в седло и тронулся в Маравильяс, но по окружной дороге, которая ведет к самой окраине мимо ранчо Калвера.
Спешившись у ворот, он прошел через двор. Два оседланных и взнузданных коня ждали за амбаром. Один – тот, на котором Билл Калвер уехал из банка.
Держась в тени, он обогнул амбар и перебежал через открытое пространство двора к дому. Очень мягко он приподнял задвижку на двери. Под его рукой дверь открылась, и он на цыпочках вошел. На кухне было темно. Луч света проглядывал под дверью, за которой были слышны голоса. Вдруг Чик почувствовал прикосновение холодной стали и застыл на месте.
– А теперь, – это говорил Пит Мендоса, – ты откроешь дверь. Одно неверное движение – и этот пистолет заговорит!
Чувствуя за спиной оружие, Боудри открыл дверь и с поднятыми руками вошел в следующую комнату.
Билл Калвер приподнялся со стула. С ним была Лайза Калвер и Рита Мендоса.
– Что происходит, Пит? Кто этот человек? – спросил Билл.
– Я не знаю. Он шпионит, я его поймал.
– Если вы уберете оружие, я предлагаю сесть и поговорить, пока погоня не догадалась, где вы скрываетесь.
– Кто вы? Чего вы хотите? – спросил Билл.
– Меня зовут Чик Боудри. Я – рейнджер.
– О, Билл! – воскликнула Лайза. – Рейнджеры! Что же нам теперь делать?
– Это не имеет никакого значения! Рейнджеры или не рейнджеры, я не собираюсь умирать за убийство, которого не совершал!
– Давайте-ка все попридержим лошадей, – мягко сказал Боудри. – Я же не говорил, что охочусь за вами, так ведь? Не надо создавать мне и себе лишних хлопот и вешать рейнджеров себе на хвост. У вас и без того хватает неприятностей.
– Если я вам не нужен, что вы здесь делаете?
– Ну, вроде как расследую, только я боялся, что вы сбежите, прежде чем я кое-что выясню. Но сейчас вы не в том положении, из которого нет выхода. Ваши неприятности кончились.
– Кончились неприятности! – Ритины глаза сверкнули. – Что вы называете неприятностями? Его разыскивают за ограбление и убийство! Нам надо бежать в Мексику и жениться.
Боудри пожал плечами.
– Наверно, это здорово, когда за тебя волнуются две такие красивые девушки. – Он взглянул на Пита Мендосу. – Вы не возражаете против этой свадьбы?
Теперь пришла очередь Пита пожать плечами.
– Нет, не возражаю и не возражал. Дочь есть дочь. Если она хочет быть с этим человеком и если она хочет выйти за него замуж, все хорошо. У них неприятности? Что же, у меня тоже были неприятности!
Боудри взглянул на Билла.
– Можете расседлать коней, необходимости бежать больше нет. Перед завтрашним закатом вы будете свободным человеком… или женатым, – добавил он с улыбкой. – С другой стороны, лучше держите коней оседланными. Мы с Питом поедем в город вместе с вами. Остановимся до утра в отеле, а там все прояснится.
– Они убьют меня! – запротестовал Билл. – Йерби сказал, что в городе все настроены против меня.
– Вы видели Йерби? Он разве не с погоней?
– Они с Кингом Коуэном оставили погоню, потом разделились. Коуэн поехал холмами к Фараго, а Йерби срезал дорогу и приехал сюда.
– Зачем вы ему понадобились?
– Он хотел мне помочь. Ему нравится Лайза, и он беспокоился, хватит ли у меня денег, чтобы выбраться отсюда. Понимаете, он знал, что я собирался оставить службу в банке еще до убийства Тома Линдсея. Он ко мне хорошо относится.
– Ну ладно, поехали в город. – Чик повернулся к Лайзе. – На вашем месте я бы тоже поехал. Сомневаюсь, что нам что-то угрожает. Мы опередим погоню.
Когда девушки и Билл Калвер устроились в безопасности в отеле "Маравильяс", Боудри повернулся к Мендосе.
– Оставайтесь с ними. У меня есть еще дела.
Перед ним лежала тихая и темная улица. Было за полночь, и население маленького скотоводческого городка давным-давно спало. К шести часам утра город проснется, и закипят дела, магазины откроются к семи, а ковбои на пастбищах к этому времени уже сделают половину работы.