— Роскошно! — не удержалась женщина. — Красила сама? Здесь еще жарче, чем на улице. А где тут можно сесть?
Она прошла мимо маленькой софы, не понимая, похоже, что это софа.
Женщина подошла к окну, отодвинула занавески, посмотрела на улицу: там всегда были люди, иногда даже двое или трое, а потом оглянулась и стала снова осматривать комнату. Она состроила гримасу и сцепила пальцы, словно не хотела ничего касаться здесь, потому что все было грязное.
Паркер откопал банку с кофе.
— Боюсь, у меня только растворимый.
— Да я не привередливая.
Ложь: она сказала это так привередливо!
У Паркера не было кухни. Просто в углу была раковина, а рядом с ней — стол. Еще была паленая микроволновка и старый электрический чайник.
Женщина молчала — думала. Паркер полагал, что она только сейчас начала осознавать неожиданность того, что с ней произошло: ее выкинул из машины этот разъяренный мужчина, а сам скрылся на этой машине.
— Не бойся! — подбодрил Паркер.
— Да я и не боюсь.
На самом деле боится — это читается в ее глазах.
— У тебя все будет хорошо.
Она посмотрела на Паркера так, словно он был очень маленький.
— Да я бывала в местах и похуже, — храбрилась она. — У тебя есть сахарозаменитель? Мне нельзя сахар.
Паркер покачал головой. У него ничего подобного не было, и женщина, похоже, огорчилась этому, грустно взяв чашку, предложенную Паркером.
— Я Шэрон, — сказал Паркер.
— Вики, — ответила женщина и снова огляделась. Но так и не решилась присесть. Она хлюпала и шумно глотала. А потом сказала: — Здесь так… Я даже не знаю…
— Это все, что я могла себе позволить, — ответил Паркер.
— Не в этом дело. Здесь, наверно, даже мило для этого района Чикаго. Я о другом.
— Может, дело в освещении?
— Говорю же — не знаю.
Ее тушь переливалась черным и серебристым, когда она посмотрела ему прямо в глаза. У нее были мясистые и бесформенные губы.
— Если бы дело было в освещении, я бы так и сказала.
— Ты, наверно, думаешь, где же кровать?
— Нет, я об этом и не думала.
— Вон та маленькая софа, — продолжал Паркер. — Это просто шесть пенопластовых кубов, покрытых пледом. Их можно поставить друг за другом, и получится кровать.
Не отрывая взгляда от него, она немного отшатнулась и сгорбилась, словно приготовившись защищаться.
— Я проснулась сегодня утром с мыслью о том, что мне нужна подруга, — сказал Паркер. — Потом я вышла. Не знаю, зачем. А потом я увидела, как он выкинул тебя из машины.
Услышав это, женщина посмотрела на Паркера с гримасой отвращения.
— Да я была рада наконец избавиться от этого типа.
В этих словах снова не было ни капли правды. Паркер видел там, как она плакала.
— Я сама ушла, — сказала она и усмехнулась. Звук был похож на три нажатия на насос.
Женщина лгала. Но почему? И это после всего, через что она прошла?! Вместо того, чтобы воспринимать случившееся как нечто неординарное, она склонялась к тому, чтобы считать это обыденным, как будто это в порядке вещей: женщин каждый день выкидывают из машин на Сауссайд разъяренные мужчины, которые тут же сваливают и даже и не думают возвращаться.
Эта женщина — Вики — сильная и эгоистичная. Это и есть его урок на сегодня? Или он ошибся? С того момента, как он ее увидел, с первых слов, которые она сказала ему, Паркеру она не понравилась. Она казалась ему скорее отвратительной. Он не мог представить ее в роли друга. Когда они пришли к нему, Паркер совсем потерял к ней интерес.
Теперь Паркер хотел узнать больше о мужчине, который выкинул ее из машины. Со слов Вики он представлялся ему эмоционально измученным и истощенным — он явно настрадался.
Молча, погруженный в эти мысли, Паркер медленно подошел к окну посмотреть на шумно играющих на улице детей. Женщина тоже не говорила ничего после того, как произнесла ту последнюю ложь, но Паркер спиной чувствовал, что она смотрит на него. Он чувствовал ее внимание, словно ощущал его вес на своей спине и плечах.
Наконец, она спросила:
— А что ты делаешь? На ночь снимаешь все это?
Она пристально разглядывала его волосы.
— Ты о чем?
Она в ужасе отступила, не спуская с него глаз.
— Не двигайся! — сказала она уже у двери. — Только тронь меня. Я закричу! — она открыла дверь и прокричала в дверях. — И у тебя будут проблемы, козел!