С помощью плана «Камелот» Пентагон и ЦРУ намеревались организовать систему тотальной слежки во всех слоях чилийского общества. Шпионаж в религиозных организациях, профсоюзах, в среде политических деятелей, военных, юристов, дипломатов, учителей проводился через агентов, вербуемых из местного населения. На выполнение плана только на его начальной стадии (с 1965 по 1970 г.) было ассигновано 5,5 млн. долл.
Сведения о «Камелоте» вскоре проникли в чилийскую печать. Газеты самой разной политической ориентации заклеймили этот план. Они писали, что он направлен на определение военной и политической обстановки в Чили и выявление возможностей антидемократического переворота. Разразился скандал. Свои публичные протесты заявили ряд политических партий и само правительство президента Фрея.
«Последующие события, — писал видный чилийский публицист Э. Лабарка Годдард, — показали, что ни американское правительство, ни Пентагон и ЦРУ — две правые его руки — не отказались от использования научных и университетских каналов, чтобы наблюдать за внутренней жизнью Чили через замочную скважину».
Заметно расширились и укрепились во второй половине 60-х годов связи США с чилийской военщиной. Соединенные Штаты придавали чрезвычайно важное значение приручению вооруженных сил Чили и армий других латиноамериканских стран, американизации взглядов их офицерского корпуса, поддержанию разведывательных контактов с отдельными его представителями.
Не будучи до конца уверены, что их действия приведут к провалу кандидата блока Народного единства на президентских выборах, Пентагон и ЦРУ приступили к планомерному овладению вооруженными силами Чили, начало которому было положено еще несколько десятилетий назад. Активизируя связи с военными и пытаясь расширить влияние на них, правящие круги США исходили из того, что ни в одном районе «третьего мира» участие вооруженных сил в политической жизни не было столь привычным, как в Латинской Америке, где вошло даже в обиход выражение: " Если армия и не управляет сама, она решает, кто управляет".
Армию в Латинской Америке иногда рассматривают как институт, стоящий над партиями, как "сверхпартию" ("суперпартидо"). Этот термин выражает то представление о роли вооруженных сил в политическом процессе, которое вот уже на протяжении длительного времени широко культивируется среди военных. В большинстве стран региона в армии видят гаранта стабильности государственных институтов, силу, призванную "предотвращать междоусобицы, не допускать, чтобы страна распалась или оказалась в состоянии хаоса или анархии". Кроме гаранта порядка армия присвоила себе и вторую функцию — роль арбитра в политических конфликтах или при переходе власти из одних рук в другие. Поскольку конституционная власть, по утверждению авторов этой концепции, не всегда способна обеспечить должный порядок и стабильность (так как она в конечном счете отражает не общенациональные, а групповые интересы партий, борющихся между собой), делается вывод, что только армия, свободная от фракционности и являющаяся общенациональным институтом, вправе и обязана в "момент смуты" вмешаться, не участвуя в борьбе, а лишь охраняя нормальное течение общественной жизни, контролируя соблюдение политиками "правил игры"23.
Анализ военных переворотов, совершенных в Латинской Америке после 1930 года, показывает, что значительное число переворотов носило правый или крайне правый характер. Источником антикоммунистических настроений офицерства в латиноамериканских странах является, как показали исследования, прежде всего упорно насаждаемая боязнь того, что с приходом к власти левых сил армия якобы будет ликвидирована и заменена рабочей милицией. Таким образом, консервативно настроенная часть офицерства опасается, что в результате народной революции будет уничтожена система, органической частью которой является существование привилегированной военной корпорации[3].
3
Многие офицеры чилийских вооруженных сил поверили настойчиво распространявшимся реакцией с подачи ЦРУ перед переворотом 1973 года слухам о том, что правительство Народного единства якобы намерено "уничтожить кадровую армию, напасть на военных, захватить их дома", что, естественно, было на руку инициаторам путча.