«Не зря умные люди предупреждают, что связывать личные симпатии с деловыми отношениями не стоит. Вот оно тому подтверждение. Все — вдребезги. Спокойствие, какие-никакие, но планы, ожидания, в конце концов! И мои, и ваши. Вы ожидали очередное блюдо и его разбор, а я вам — погрызенный хвостик креветки с философией. Как вам? Только этот ужин оказался таким неожиданным и вкусным, что я даже забыла сфотографировать его прежде, чем съесть.
Есть такие блюда, попробовав которые понимаешь, что был дико голоден все это время, не мог наесться, да и не хотелось — достаточно было взглянуть. Холодные, изысканные, маленькие на больших тарелках или большие на маленьких… Честные и не очень, с бенгальскими огоньками и съедобной мишурой — все ерунда. Ценности в блюде ровно столько, сколько вы в него сами вложите. А если вы вложите женщине пальцы в рот, но при этом это будет так, как никогда раньше — ваше блюдо удалось. И плевать на всех вокруг!»
Чем больше думала о вчерашнем вечере, тем сложнее становилось сохранять спокойствие и надежду на то, чтобы уйти без воспоминаний. Мало они меня мучили эти три года? Нужно было обновить? Все бы ничего, только последние слова, а еще реакция на мое хулиганство с небезопасным сексом и расслабляющие касания уже после всего были за гранью. Зачем он так настойчиво давал мне иллюзию чего-то большего, чем мог позволить?
— Элль, доброе утро, — вошел в кухню заспанный Фейс.
— Доброе, кофе будешь?
— Это самое лучшее предложение от женщины, которое я когда-либо получал, — он со стоном опустился на барный стул, где вчера сидел Киран, и хмуро воззрился в окно.
А мне вдруг стало тоскливо. Давно забытое чувство, но знакомое до боли.
— А Киран… где? — отвернулась я к печке, от волнения вцепившись в пачку с молотым кофе. Она хрустела под пальцами и шелестела фольгой, успокаивая.
— Дела у него, — тон темнокожего теперь соревновался в мрачности с небом за окном.
Обернувшись, я обнаружила, что он смотрит на город, но взгляд его расфокусирован, желваки жестко обозначились на челюстях, а меж бровей прорезалась глубокая морщинка. Я заморгала, тяжело сглатывая — чувства вразнобой хлестали внутри, сменяясь одно другим: беспокойство за Кирана, обида и какой-то еле наметившийся надлом. Казалось, что спокойно воспринимать все, через что меня тащило, становилось все сложнее.
35
— Тебе тоже не нравится все это, да? — решилась я.
Он перевел на меня взгляд:
— Конечно, не нравится, Элль. — Не одна я была на грани. — Но я не терял отца и вообще все в один день, — решительно возразил, — мне сложно судить. Киран… — Фейс сложил руки на груди, раздумывая. — Он не простит, понимаешь?
— Но ты все равно его осуждаешь, — я сняла едва не убежавший кофе и разлила его по чашкам.
— Я переживаю — это другое, — вопреки ожиданиям, Фейс не разозлился на мою настойчивость. — Еще недавно мне казалось, что месть — все, что у него осталось.
Подняв глаза, я обнаружила на себе его внимательный взгляд. Хотелось, чтобы он продолжил, я даже вопросительно изогнула брови, но Фейс опустил глаза и сделал вид, что все, о чем думает — это кофе.
— Фейс, когда все это закончится? — выдохнула опустошенно и поднесла чашку к губам.
— Главное — не когда, а чем, Элль, — с нажимом произнес он. Я видела — Фейс переживал искренне, и уже давно. Он — настоящий друг, но Киран другого и не заслуживал. А Фейс неожиданно продолжил: — Знаешь, — усмехнулся, — меня однажды чуть не убили в школе. Я… был ходячей проблемой с программой на самоуничтожение, на мне живого места, наверное, не осталось. Каждый бой как последний, я рвался из кожи, чтобы кому-то что-то доказать. Но Киран меня тогда спас, — он улыбнулся. — И вообще привел в чувства. Меня бы уже не было, если бы не он.
Мы посидели какое-то время в тишине, Фейс снова нарушил тишину:
— Киран тебе оставил пакет, — кивнул за мою спину.
Я обернулась. И против воли улыбнулась.
Он не знал меня вовсе. Поставил пакет возле раковины в надежде, что я начну мыть посуду и увижу? Действительно, мне — было подписано и запечатано. Сухо: «Элль». Я вскрыла и обнаружила там тот самый препарат, которым ликвидируют последствия романтических вечеров… С одной стороны — это же я сама решила, а с другой — перебор. Какое его дело? Может, еще и проверит, выпила или нет? Я со злостью смяла пакет и направилась в спальню.
— Элль? — вскинулся Фейс. — Что еще стряслось?
— Ничего, все отлично! — улыбнулась натянуто, оборачиваясь. — Ты обедать будешь?