Однако более досадным было то, что она точно знала, как они думали о ней. Но, в конце концов, я женщина! Будь тише воды, ниже травы, и предоставь мужчинам испытывать судьбу . Не желая выставлять ее на линию огня, они сделали исключение для Хатч. Ведь Хатч — капитан. Но и в этом случае они считали, что той не хватало смелости. Хотя приняли ее весьма охотно, потому что при ней чувствовали себя спокойнее. А если кое-что не стыковалось, это их не смущало.
Проклятье .
Аликс была готова рисковать жизнью — но только по серьезной причине, если ставки оправданы. В данном же случае, на ее взгляд, затеяли очередную глупость. Она принимала доводы обеих сторон. И знала, что Джордж многого ожидал от нее и хотел, чтобы она отправилась на это рискованное предприятие, оказывая ему поддержку. Но жить было так приятно, а упорное молчание чинди таило угрозу. На «астероиде» никто не ждет нас с хлебом-солью и собранием общественности .
Научные достижения — это славно, особенно такие крупные. Но Аликс вовсе не горела желанием принести себя в жертву — на алтарь, например, знаний. После обеда, когда «десант» уже был готов спуститься в грузовой отсек, она сочла своим долгом отвести Хатч в сторону и сказать ей: «Ты абсолютно права, а если Джордж и остальные хотят впустую жертвовать жизнью, это их выбор. Но не давай втянуть себя в подобную глупость».
В ответ Хатч лишь коротко улыбнулась. Эта деланная улыбка служила лишь маской, скрывавшей ее истинные чувства. Затем Аликс посмотрела, как вся четверка направилась вниз, и попросила Билла вновь помигать огнями и еще раз передать приветствие Джорджа. Билл выполнил все операции, но чинди хранил мучительное равнодушие.
— Хатч, — призналась Аликс по своему личному каналу, — мне не хотелось бы показаться паникером, но…
— Не беспокойся . — Они уже рассаживались в шаттле — три скаута и мамочка, вынужденная сопровождать их — и ждали, когда упадет давление в отсеке. — Если что-то случится, Билл доставит тебя домой .
— А как он узнает об этом?
— Просто прикажи ему. Он будет воспринимать твои команды .
Тут ей пришло в голову, что Хатч очень откровенна в своих суждениях.
— Если окажешься внутри, — попросила Аликс, — оставь там телекамеру, чтобы я могла видеть, что происходит.
— Договорились. И еще. Послушай, Аликс. Тебе вообще-то не стоит ни о чем беспокоиться.
Ну да. Разумеется. Мы каждый день проделываем нечто подобное .
Хейвуд Батлер, король ужасов, по достоинству оценил бы подобную ситуацию. Аликс вдруг спохватилась, что мысленно составляет для него концепцию полного сценария. Героиню оставляют, а «десант» уходит вперед. Но там все они исчезают, а назад возвращается нечто иное.
По спине Аликс пробежал холодок.
Под ними медленно проплывал лунный пейзаж.
Хатч рассчитала, что встреча с чинди должна произойти в миг, когда тот выйдет из снежной бури. Земляне уже рассмотрели на нем все возможные входы и выходы, но те были наглухо задраены, и не было видно ничего, имеющего отношение к взлетам и посадкам, за исключением пары люков. Хатч подвела шаттл достаточно близко к наружному корпусу инопланетного корабля и коротко коснулась поверхности, чтобы понять реагирует ли он на это вмешательство. Она даже переключала бортовые огни и на английском языке запрашивала разрешение на посадку.
— Не очень-то по-дружески, — проворчал Джордж.
— Уж не передумал ли ты «навестить» этих парней? — спросила Хатч.
Что ж, разум всегда приноравливается к обстоятельствам. Джордж и его коллеги без труда могли придумать семь или восемь причин продолжить начатое, она же чувствовала, что каждый участник в отдельности на самом деле этого не хотел. Но общий настрой группы брал верх.
Посему в итоге Хатч вернулась в район надстройки (второй палубы), намереваясь использовать в качестве начальной посадочной точки небольшой люк между двумя невысокими гребнями. Это был произвольный выбор, а может, она облюбовала это место потому, что оно находилось на значительном удалении от тех зон, откуда происходили запуски. В наиболее «спокойном» районе.
— Я буду предельно осторожна, — пообещала она. — Если эти существа зашевелятся после того, как мы выйдем на поверхность их корабля, немедленно возвращайтесь назад. Бегом. У меня нет никаких гарантий, что нам удастся дождаться кого-то. А теперь ответьте на мой вопрос. Что мы собираемся делать после того, как «постучим», но к «двери» так никто и не подойдет?
«Это, — подумалось Хатч, — наиболее вероятный исход». У Джорджа вид был такой, будто он очень долго раздумывал над этим (что, несомненно, соответствовало действительности).
— Если они не ответят, то вывод очевиден.
— А именно?
— Дома никого нет.
— Понятно. — Хатч прищурилась. — Итак, мы собираемся… — Она умолкла, приглашая Джорджа продолжить.
— …посмотреть, не удастся ли нам самим открыть этот люк.
— Ладно. А что будет, если нет возможности открыть люк вручную?
— Хатч, мы не можем вот так просто бросить этот корабль. Так или иначе, мы должны войти в него.
— То есть?…
— …если мы должны войти в него, то придется прорезать «дверь».
— Прорезать «дверь».
— Да.
— Но это представляет угрозу для его обитателей.
— Наверняка это можно сделать каким-то безопасным способом.
— Не так-то это просто, — сказала Хатч.
— Ну, давай надеяться, что до плохого дело не дойдет. Так что, действуем?
Выбранный люк находился на ровном пространстве, ограниченном двумя гребнями, которые сходились под углом. Вершина угла смотрела в сторону носа. Между этими гребнями и располагалась площадка, вполне подходящая для посадки шаттла. Примерно в пятидесяти метрах за ней гребни соединялись.
— Хатч . — Это был Билл. — Тебя отслеживает один из их сенсоров. Корабль знает о твоем прибытии .
Джордж так и не оправился после смерти Германа. Воспоминания об этих страшных мгновениях на планете, названной ими Раем, словно нож застряли в его сердце. Он никак не мог забыть, как преображались эти существа. Как менялся их благообразный облик. Как кроткие глаза становились демоническими. Дружелюбная улыбка — жадной. Они набросились на Джорджа, и Герман пришел на помощь, как всегда, но пал под напором лап и когтей. Одна из тварей вонзила зубы Герману в шею, и тот бросил на друга короткий взгляд, взывая о помощи, но Джордж в это время сам боролся с окружавшим его кошмаром. Хатч почти убедила его, что экспедиция, несмотря на потери, была успешной. Но сейчас, когда они собирались садиться на чинди , Джордж понял: это ложь, иллюзия, обман, намеренная подтасовка. Что в конечном итоге они нашли? Брошенную лунную базу рядом с опустошенной планетой, кучку примитивных дикарей и пустой дом.
Серый унылый пейзаж разрастался. Показалось предположительное место посадки. И люк.
Вот это был настоящий трофей. Герман точно не захотел бы, чтобы Джордж сидел на «Мемфисе» и ждал, пока Могамбо явится и постучит в эту дверь. А ведь он так и сделал бы. Вступил бы в контакт с теми, кто внутри, и они завели бы разговор о науке и Боге, об истоках Вселенной и о будущих отношениях между двумя расами. И мир забыл бы и про Тихую Гавань, цивилизация которой оказалась мертворожденной, и про ангелов-убийц, и про Убежище. А Герман и Джордж превратились бы всего лишь в сноску на странице огромного тома реальной истории.
Нет. Вот его шанс — его и Германа. И каждого, кто верил ему. Джордж представлял себя рядом с пилотом инопланетного корабля: почему-то они сидели у сверкающего огня и поглощали пиво и пиццу.
Ему подумалось: «Если бы это было возможно — если бы я мог провести с ним хотя бы час, — мне было бы наплевать, пусть эта проклятая тварь даже выбросит меня за борт. Действительно наплевать».
С близкого расстояния было трудно понять, как можно пропустить тот очевидный факт, что чинди представляет собой профилированную скалу. А никак не объект природного происхождения. Никто не пытался придать ему естественный вид, хотя здесь явно не работали по лекалу. Этот корабль могли бы создать Ле Торн или Паскуарелле. Это был скорее предмет искусства, нежели плод инженерной мысли. И в конструкции его было нечто невообразимо печальное.