Как только холодность воздуха и свирепость мороза уменьшились и земля повеселела и возрадовалась от дуновения ласкового зефира —
— вышеназванные сыновья и их родственника послали нарочных, чтобы сообщить о смерти Чингисхана, а также о том, что во избежание причинения какого-либо вреда государству необходимо созвать собор и решить вопрос об избрании нового хана. После этого каждый оставил свою орду и отправился на курилтай. Из земель кифчакских[545] прибыли сыновья Туши, Хорду[546], Бату[547], Сибакан[548], Тангут[549], Берке[550], Беркечер[551] и /145/ Тога-Темур[552], из Куяса Чагатай, из Эмиля и Кобака-Угэдэй, с Востока их дядя Отегин, Бельгутей-нойон[553], Ельчитей-нойон[554], *Еку и *Есунгей[555], а из других мест — эмиры и нойоны, которые были поставлены повсюду. А что до Улуг-нойона и его младших братьев, то они уже находились в орде Чингисхана. Все вышеназванные люди собрались в области Келурена[556]; и когда мир заулыбался, освещаемый солнцем, находящимся в созвездии Овна, и когда подул ветер через глазницы дождевых туч —
и когда, сверх того, зацвели в лугах цветы и травы, и, дивясь на это, витютени вместе с соловьями спели сотню песен на тысячу разных ладов во славу полей и лугов,
все эмиры и нойоны вместе с войском, столь огромным, что им была покрыта вся земля и пустыня едва вмещала его множество,
и первым делом стали пировать и веселились три дня, полные радости и ликования, и не было в их самых сокровенных мыслях ни низкой лжи, ни зависти —
и после этого несколько дней говорили о делах государства и о завещании Чингисхана и читали и перечитывали письменные свидетельства его сыновей о том, что ханство должно достаться Угэдэю. Они послушались этого завета и все царевичи как один без тени злобы или неудовольствия сказали Угэдэю: «Согласно приказу Чингисхана тебе надлежит с помощью Неба вступить во владение ханством, чтобы все сильные мира сего перепоясали чресла своей жизни поясом покорности и верности и внимали бы твоим приказаниями повиновались им».
Угэдэй отвечал так: «Хотя таков был приказ Чингисхана, однако здесь находятся мои старшие братья и дяди, которые более меня достойны исполнить эту задачу, а кроме того, согласно монгольскому обычаю, наследником своего отца является младший сын из старшего дома, а Улуг-нойон и есть младший сын из старшей орды и всегда ухаживал за Чингисханом днем и ночью, утром и вечером, и видел, и слышал, и узнал все его ясы и законы. Видя, что все те живы и находятся здесь, как могу я наследовать ханство?»
/147/ Весь тот день до наступления ночи они спорили между собой весело и соперничали беззлобно. И таким же образом целых сорок дней они надевали каждый день новые одежды другого цвета[558] и осушали кубки с вином, в то же время обсуждая дела государства. И каждый день Угэдэй по-разному, точно и одновременно сдержанно выражал одни и те же чувства. Когда сорок дней истекли, на утро сорок первого —
545
Тюрки-кипчаки, известные русским как половцы, а в Византии и на Западе называвшиеся куманами, ко времени монгольского нашествия уже 200 лет занимали господствующее положение в южнорусских степях. См. Minorsky,
546
HRDW. Orda у Рашид ад-Дина и Hordu или Ordu у Карпини. Пеллио (
548
Читается SYBQAN вместо ŠYBQAN текста. Форма Sibaqan, существование которой Пеллио ставит под сомнение (
550
BRKH. Berea у Карпини и Barca у Марко Поло. Принявший ислам Берке, как правитель Золотой Орды, был злейшим врагом ильханов Персии и союзником их заклятого противника — египетского султана-мамлюка. См. Grousset,
552
TTATYMUR. Tautemur, Thautamur и т. д. у Карпини, в тексте Вингаерта (Wyngaert) ему соответствует Chucenur. Он был предком казанских и крымских ханов. См. См. Lane-Poole,
554
AYLČTAY. Он был сыном брата Чингисхана Качиуна (Qachi’un). Другие формы этого имени — Eljigidei (
555
Следует читать YKW W YSNKAY вместо YKWB WRKAY текста. В соответствующем месте
556
KLRAN. Керулен. См. Pelliot, op. cit., 121, n. 1. Согласно
557
558
Ср. с описанием избрания Гуюка у Карпини: «В первый день они [татары] все были одеты в белые шелка; на второй день, а это было, когда Куюук подошел к палатке, они были одеты в красные (шелка); на третий день все были в синих шелках, а на четвертый день — в тончайших балдахинах» (Rockhill, 19). Согласно Хара-Давану, белые одежды, надетые в первый день, символизировали участие в избрании хана улуса Джочи. См. Vernadsky,