Если земледелие вырабатывает у народов мирный характер, то скотоводство, а главное охота воспитывает воинственный дух. Находчивость, выдержка, удаль, храбрость у монголов вырабатывались под влиянием главного их занятия — зверовой охоты.
«Отдельные люди и образованные из нескольких людей группы живут только для войны; семейные связи уступают первенство военному братству. У них нет… укрепленных городов, но составляются воинственные, вечно кочующие дружины; несколько таких дружин, случайно собравшихся около какого-нибудь прославившегося знамени, кладут основание временному государственному образованию. У этих людей нет ни семейств, ни оседлости, но у них есть вождь и знамя. К этому можно еще прибавить коня — истинного боевого товарища; на нем они живут и с ним умирают. Это раса, состоящая исключительно из воинов, несравненных и никем не превзойденных»[20].
Еще за много веков до Чингисхана эта степная раса из Средней Азии, составлявшей ее колыбель, распространилась по широкой полосе материка, приблизительно заключающейся между 50-й и 35-й параллелями северной широты, от Ляодунского залива до Дуная, по временам образуя обширные государственные образования, впоследствии распадавшиеся. Одним из таких образований на крайнем Востоке явилось в 1125 году по P. X. могущественное государство Цзинь — «Золотое царство» (по-монгольски Алтан), в состав которого входили современная Маньчжурия и завоеванный Северный Китай с южной границей, иногда доходившей до Голубой реки, — государство, которое, естественно, в значительной степени усвоило китайскую культуру.
Из истории государства Цзинь впервые узнаем о монголах, но эти сведения о них, предшествующие появлению на сцене Чингисхана, имеют все-таки характер легенд, не поддающихся точному расшифрованию ни по персидско-турецким, ни по китайским и монгольским источникам последующих эпох. Так же трудно разобраться и в имеющихся сведениях о борьбе между отдельными монгольскими и тюркскими племенами, предшествующей слиянию их в один народ. В биографии самого Чингисхана, как она изложена в различных сохранившихся первоисточниках, встречается довольно много противоречий, и полную историческую достоверность события его эпохи приобретают лишь со времени провозглашения его императором на rурултае в 1206 году.
Однако при отсутствии точных сведений о многих подробностях эпохи, предшествующей Чингисхану, общий характер ее все-таки может быть восстановлен. Таким образом, например, известно, что со времени своего основания государство Цзинь подвергалось частым набегам соседних кочевых воинственных племен. По отношению к ним цзиньцы употребляли единственное верное средство, выработанное долгим опытом искусной китайской политики: одно племя натравливалось на другое, и таким образом подавлялось могущество отдельных племен и устранялась возможность их объединения.
Эта политика оказалась надежнее Великой Китайской стены, сооруженной против кочевников к югу от пустыни Гоби и по горам[21].
В XII веке, действуя согласно этой политике, цзиньцы подняли татар против монголов, и могущество последних (достигшее наибольшей высоты при его вожде Кабул-кагане, объединившем племена, называвшиеся черными татарами) пало.
Но к моменту появления у монголов Чингисхана сами татары уже становились опасными для цзиньцев, почему последние стали всячески помогать монголам для того, чтобы подавить могущество татар.
В такой политической обстановке суждено было появиться на исторической арене человеку, который, начав с восстановления значения своего родного племени монголов, сумел распространить его господство далеко за пределы его прежнего влияния.
II. Темучин
«Если взглянуть на карту Старого Света, то видно, что между двумя полюсами цивилизации — Китаем с Индией на востоке и греко-романским миром на западе — простирается связующая лента в виде длинной полосы тюрко-монгольских народностей…»
«Стоит только образоваться государеву, которое… соберет воедино эти… народы, и оно станет для цивилизации и для международных сношений обязательным посредником между Востоком и Западом».
«Итак, великие собиратели монгольской расы будут иметь в виду две цели: во-первых, объединить в одно государство все единокровные народы — от тюркских племен… бассейна р. Лао до мадьяр Дунайской равнины; во-вторых, связать между собою цивилизации восточную и западную, организовать и охранять пути обмена, от которых они же первые будут извлекать выгоды; быть верховными арбитрами и посредниками между двумя половинами Старого Света».
21
Если египетские пирамиды служат предметом восхищения и удивления ученых перед культурой Древнего Египта и считаются одним из семи чудес Древнего мира, то Великая Китайская стена, возводившаяся с III в. до Р. Х. по 1260 г. после Р. Х., длиною в 1300 миль, высотою 24 фута, толщиною 13 футов, с башнями через каждые 100 шагов, проходящая через пустыни, горные хребты и реки, построенная без помощи железных дорог, из громадных каменных кубов, своей величиной, массивом господствует над всеми пирамидами, вместе взятыми: из 300 млрд куб. м камня Китайской стены можно построить 120 Хеопсовых пирамид.