Джелме выехал навстречу, как только услышал крик Хачиуна. Из другой юрты выскочил Хасар, сияя от радости при виде маленького отряда, что покинул их полгода назад. Когда новоприбывшие спешились, к их коням, не дожидаясь указаний, сразу подбежали улыбающиеся мальчишки. Тэмучжин дал одному легкий подзатыльник, заставив его присесть. Он был доволен тем, как Джелме управлял племенем в его отсутствие. Никто не разжирел и не размяк.
Арслан откровенно гордился сыном. Но тот лишь кивнул отцу и, к удивлению Тэмучжина, опустился на колено и взял его за руку.
— Нет, Джелме, встань, — почти с раздражением сказал Тэмучжин. — Я хочу уйти с холода.
Сын кузнеца остался на месте, только поднял голову.
— Пусть остальные видят, господин мой и хан. Они еще не знают тебя.
Тэмучжин понял, чего добивается Джелме, и еще сильнее стал уважать его. Многие бродячие семьи воспринимали Джелме как хана все те долгие месяцы, пока Тэмучжина не было. Важно было показать, что вернулся настоящий вождь племени. Он не стал спорить. Джелме положил руку хана себе на темя, и только после этого Тэмучжин поднял его и обнял.
— Нет ли среди новоприбывших шамана? — спросил Тэмучжин.
Джелме скривился от этого вопроса.
— Есть один, только он забрал себе запас арака и требует выпивку при каждом удобном случае.
— Тогда подержи его трезвым несколько деньков, — велел Тэмучжин. — Как только он совершит мой брак перед Отцом-небом и Матерью-землей, я позволю ему не просыхать целый месяц.
Он оглянулся по сторонам и увидел, сколько людей стоит посреди снегопада и ветра, привлеченных действом. Он смотрел в глаза тем, кого знал, и они склоняли головы. Взгляд Джелме упал на Бортэ и Елюн, и он поклонился девушкам в пояс.
— Мы рады приветствовать вас, дочери олхунутов.
Бортэ не знала, как вести себя с этим уверенным в себе чужаком. Она коротко кивнула и вспыхнула, отведя взгляд. Никогда в жизни ее не принимали с таким почетом, слезы выступили у нее на глазах.
Покончив с церемониями, Джелме наконец смог взять отца за руки и обнять его.
— Я пустил татарам кровь, — сказал он отцу, стараясь не слишком-то выдавать свою гордость.
Отец засмеялся и похлопал сына по спине. Может, в свое время тот еще привыкнет к простым отношениям среди воинов, отношениям, поощряемым Тэмучжином.
— Я дома, — буркнул хан себе под нос так, чтобы другие не услышали его.
Это был, почитай, разбойничий лагерь, разбитый на мерзлой земле, где всем едва хватало еды и крова, но это был его дом, а теперь и Бортэ была здесь.
— Проводи меня к матери, Джелме, — сказал Тэмучжин, дрожа от холода. — Ей наверняка не терпится узнать новости про олхунутов.
Он уловил беспокойство невесты и попытался успокоить ее:
— Она будет рада тебе, Бортэ, как родной дочери.
Джелме хотел уже проводить их, но тут Тэмучжин заметил, что разбойник, которого он взял под покровительство, переминается с ноги на ногу в хвосте отряда. В голове теснились тысячи мыслей о неотложных делах, но он не мог оставить человека одиноким среди чужих людей.
— Хачиун, это Барак, славный воин. Ему нужно поучиться стрелять из лука, и он никогда не держал в руках меча. Но он силен и отважен. Посмотри, что из него можно сделать. — Тэмучжин нахмурился при этих словах, вспомнив еще об одном своем долге. — Проследи, чтобы у Арслана было все для выковки новых мечей. Пошли людей накопать руды.
Хачиун кивнул.
— Мы нашли жилу в этом холме. Уже набрали больших камней. Джелме никому не позволял прикоснуться к ним до возвращения отца.
Тэмучжин заметил, что Арслан с сыном внимательно прислушиваются к разговору.
— И это правильно, — заметил он. — Арслан сделает два меча, каких мы еще не видывали. Правда?
У кузнеца все еще голова шла кругом от радости: он увидел сына живым и сильным, предводителем воинов. Он кивнул:
— Я сделаю их.
— А теперь, во имя Отца-неба, спрячемся от ветра, — предложил Тэмучжин. — Я-то думал, уже весна.
— Весна и есть, только северная, — пожав плечами, ответил Хасар. — Погода мягкая, мне хорошо.