Младший открыл было рот, но Арслан легонько тронул его за плечо, и тот повиновался.
— Останься вы на севере, я пришел бы раньше. Мы с сыном ехали больше тысячи дней, чтобы найти вас и выполнить клятву, которую я дал твоему отцу.
— Он не был мне отцом, — отрезал Илак. — Я был его первым воином.
Гости обменялись взглядами.
— Значит, слухи, что ты оставил в степи сыновей и жену Есугэя, — не пустые домыслы? — негромко спросил Арслан.
Под его спокойным вопросительным взглядом Илак принялся оправдываться.
— Я хан Волков, — начал он. — Я правил четыре года, и они стали сильнее, чем когда-либо. Если ты дал слово Волкам, то ты дал слово мне.
Он заметил, что Арслан с сыном снова быстро переглянулись, и разозлился.
— Смотри на меня, когда я говорю с тобой, — потребовал Илак.
Арслан послушно перевел взгляд на человека на деревянном троне, но не сказал ни слова.
— Как ты добыл свои мечи? — спросил Илак.
— Я обладаю искусством изготавливать их, господин, — негромко ответил Арслан. — Некогда я был оружейником у нейманов.
— И был изгнан? — тотчас отозвался Илак.
Он пожалел, что успел напиться до приезда чужаков. Мысли путались, а он по-прежнему ощущал исходящую от старшего опасность, хотя тот говорил очень спокойно. Арслан не спеша двигался по юрте, что указывало на знакомую Илаку твердость. Может, этот человек и правда кузнец, но он еще и воин. Его сын был гибок, как веревка, но в нем не было того, что делает человека опасным, поэтому Илак выбросил его из своих мыслей.
— Я покинул хана, когда он забрал себе мою жену, — ответил Арслан.
Илак вдруг подобрался, вспомнив историю, которую ему рассказывали много лет назад.
— Я слышал об этом, — начал он. — Так это ты вызвал на поединок хана найманов? Это ты клятвопреступник?
Арслан вздохнул, переживая боль старых воспоминаний.
— Это было давно, и я был моложе. Хан был жестоким человеком, и хотя он принял мой вызов, но сначала зашел в свою юрту. Мы бились, и я сразил его, но когда пришел за женой, она лежала с перерезанным горлом. Это трудная повесть, и я давно не вспоминал об этом.
Глаза Арслана потемнели от горя, но Илак не поверил ему.
— Я слышал об этом даже на юге, где воздух горячий и влажный. Если ты и правда тот человек, тогда ты искусный мечник. Так ли это?
— Сказители всегда преувеличивают, — пожал плечами Арслан. — Может, некогда так и было. Мой сын сейчас меня превосходит. Но при мне мои мехи, и я могу построить кузню. При мне мое мастерство, и я по-прежнему могу делать оружие. Я встретил Есугэя, когда он охотился со своим ястребом. Он решил, что мы можем пригодиться семьям, живущим под его рукой, и предложил нам нарушить обычай и принять нас в племя. — Арслан немного помолчал, вспоминая прошлое. — Когда мы с Есугэем встретились, я был одинок и полон отчаяния. Мою жену забрал другой, и я не хотел жить. Он предложил мне покровительство Волков, если я приведу жену и сына. Думаю, он был великим человеком.
— Я более велик, — ответил Илак, раздраженный тем, что в его собственной юрте кто-то посмел восхвалять Есугэя. — Если ты и правда так искусен, то Волки с честью примут тебя.
Долгое время Арслан не отвечал и не отводил взгляда. Илак ощутил, как в юрте нарастает напряжение, и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не схватиться за меч. Он заметил, что красная птица тоже насторожилась.
— Я дал слово Есугэю и его наследникам, — заявил Арслан.
— Разве я здесь не хан? — фыркнул Илак. — Волки мои, а ты предложил себя Волкам. Я принимаю вас обоих, дам юрту, овец, соль и защиту.
Молчание снова затянулось и стало таким неуютным, что Илаку захотелось выругаться. Арслан кивнул и потупил голову.
— Ты оказываешь нам большую честь, — ответил он.
— Тогда дело улажено, — улыбнулся Илак. — Вы пришли как раз в то время, когда мне понадобится доброе оружие. Твой сын станет мне ближним воином, если он так сноровист с мечом, как ты говоришь. Мы поедем на войну с мечами из твоей кузни. Верь мне: настала пора Волкам возвыситься!
В дымном полумраке новой юрты Джелме повернулся к отцу и тихо-тихо спросил:
— Значит, мы остаемся здесь?
Отец покачал головой. Понимая, что их могут подслушивать, он понизил голос до еле слышного шепота.
— Нет. Человек, который зовет себя ханом, — просто брехливый пес, и руки его в крови. Ты можешь себе представить, чтобы я служил человеку, похожему на хана найманов? Есугэй был человеком чести, за которым я бы пошел без сомнений. Он нашел меня, когда я жрал дикий лук и у меня ничего не было, кроме маленького ножа. Он мог забрать все, что было при мне, но не сделал этого.