Схватка конных монгольских отрядов. Иллюстрация из рукописи «Джами ат-таварих». XIV век
Река Онон. Место, где родился и вырос Чингисхан
Глава первая
Жители Великой Степи
Монгольские всадники
Проблема имен и названий
Так как монголы в XII веке не знали письменности, то все географические названия и личные имена фиксировались исключительно на слух. Нужно понимать, что для слуха китайцев, жителей Иранского нагорья, славян и западноевропейцев звучание имен и названий было совершенно разным. Дополнительные искажения вносит транскрибирование имен собственных при переводе на русский язык. Отсюда вытекает проблема их написания. Например, само имя Чингисхан по-китайски звучит как «Чэнцзисы», но также его могли величать Фа-тянь ци-юнь – Сообразующийся с Небом и открывающий судьбу, или же Шэн-у хуанди – Священно-Воинственный Император.
Название племени «монголы» китайцы писали как «мон-ху» или «мон-гу» или даже «мон-у»; легат папского престола Джованни де Плано Карпини называл их монгалами, а монах-францисканец Гильом де Рубрук – моалами. Оба монаха считали, что на языке кочевников «моал» означает «земля», а «монгали» – жители земли. По другой версии, в переводе с древнемонгольского языка «моал» означает «божественный» или «серебряный». Однако чаще всего средневековые авторы-европейцы жителей степи объединяли под названием «татары» – по имени самого крупного из племен, а саму Великую степь называли Татарией или даже Тартарией, что созвучно слову «Тартар» (по-древнегречески – «преисподняя»). Авторы понимали, что название некорректно, но продолжали его употреблять: «Они не хотят называть себя татарами, так как татары – другой народ, сами себя они называют моалами, то есть монголами», – писал Гильом де Рубрук о кочевниках, объединенных под властью чингизидов.
С другими племенами, кочевавшими по Великой Степи, ситуация не лучше: конграты, кунгираты, унгираты, хонгхираты, хунгираты – все это варианты написания названия одного и того же племени, а Чжамуха, Джамуха, Жамуха, Джамуке – варианты одного и того же имени. Старшего сына Чингисхана обычно называют Джучи, но также и Чжочи и даже Юе-чжи; второго по старшинству сына Чагатая зовут также Чаадай, Цагадай или Джаадай. Сказывается фонетическая особенность монгольского языка приглушать и редуцировать согласные. Третьего сына могут называть Угэдэй или Огадай, а китайцы – У‐ку-дай.
Еще один «чемпион» по количеству написаний имени – полководец Чингисхана Субэдэй; его называли также Субетай, Субээтэй, Субудай, Супатай, Сэбэдэ, Субедэ и даже Сбд… Проблема усугубляется еще и тем, что один и тот же человек в разных источниках может фигурировать под разными именами, к примеру, под именем и прозвищем или только под прозвищем. Так, младшие братья Чингисхана, чьи личные имена звучат как Хачиун и Тэмуге, чаще упоминаются в источниках как Алчидай и Отчигин, что можно перевести как «везунчик» и «младшенький».
Порой расхождения в написании и произношении могут быть разительными. Так, китайцы Пен Дая и Сюй Тин сообщают, что «место расположения охотничьего шатра татарского правителя всегда называется “волито”». Это слово является китайской транскрипцией знакомого нам монгольского слова «орда» (ordo), возникшей при чередовании звуков «р» и «л», «т» и «д».
То же самое происходит и с географическими названиями. К тому же за восемьсот лет многие употреблявшиеся в XIII веке топонимы забылись или видоизменились настолько, что теперь порой трудно определить, о каком именно месте шла речь. Энтузиасты спорят, где именно произошла та или иная битва, выдвигают разные версии, и у каждой версии есть свои приверженцы. Так, к примеру, ведутся споры, что за крепость носила название Валиян – Чингисхан долго ее осаждал. Возможно, имеется в виду Валиштан в Тохаристане, но географически она не совсем подходит.
Ну и, наконец, средневековые авторы могли просто путаться и ошибаться. Так, монах Цезарь Бридиа упоминает Каспийские горы, но, рассказывая о них с чужих слов, явно плохо представляет, где они расположены, и путает их то ли с Гиндукушем, то ли с Тянь-Шанем.
Однако, несмотря на все эти проблемы и противоречия, дошедших до нас источников вполне достаточно для того, чтобы сделать вполне определенный вывод: Чингисхан – не миф. Это вполне реальный человек – необычайно харизматичный, одаренный и умный и столь же безжалостный и жестокий.
Проблема морали
Чтобы понять логику поступков Чингисхана, нужно уяснить, что он был воспитан в духе совершенно иной морали, нежели та, что принята в современном обществе.