Направляясь на встречу с ней, я прошел мимо группы протестующих против проекта закона — на плакатах было написано «Защитите нашу святую землю!», — который дол жен был разрешить частную собственность на землю. Эта мера стала необходимой в столице и нескольких других го родах, где людям нужна юридическая база для покупки и продажи индивидуальных участков земли, которая заменила бы порядок заявочного захвата. В Улан-Баторе, где до сих пор половина населения живет в гээрах на окраинах города, не существует регистрации того, кто и где проживает, не существует никаких гарантий прав на сохранение места жительства, а посему не собираются налоги и нет системы ком мунального обслуживания. Но закон будет распространяться на сельскую местность, где земля всегда находилась в общей собственности. Право на приобретение частной собственности на землю в противовес общей в потенции шаг революционный, один из сценариев развития событий рисует картину скупки земли крупными собственниками, которые будут перепродавать ее иностранцам, а именно ки тайцам, которых тут так боятся. Оуюнь была одной из тех, кто требовал дискуссии и осторожности, — но напрасно, по тому что на следующий день закон был принят, и, мне кажется, с подозрительной поспешностью и непредсказуемыми долговременными последствиями, о которых можно только догадываться.
По поводу символа номер один Монголии Оуюнь сказала следующее:
«Мы переживаем бурное время, и людям нужно на что-то опираться. Раньше у людей было мало, но достаточно. А теперь? Оглянитесь вокруг — что видит рядовой монгол? Социальных гарантий нет, появились беспризорники, коррупция. Люди пока не видят реальных плодов демократических изменений. Демократия подразумевает власть народа, но мы видим рост нищеты и безработицы, увеличивающийся разрыв между богатыми и бедными, так что множество людей стали еще безвластнее, более беззащитными экономически, чем были при коммунизме. Половине населения приходится бороться за выживание. Они видят, что нации грозит нищета, упадок. Поэтому они обращаются к Чингису и той части их истории как к символу силы.
Сила Чингиса не в его завоеваниях, а в идее справедливо го управления, основанного на письменной юридической системе (да, жестокие завоевания сосуществуют с идеей справедливости в головах монголов, потому что это было для них выгодно). Последние десять лет в нашей стране за кон не правил с того самого момента, когда после семидесяти лет правления одной партии ввели многопартийную систему. Плюрализм подразумевает разные точки зрения. Но у нас нет никакого представления о том, что такое лояльная оппозиция. Люди, особенно пожилые, не могут понять этой политической борьбы. Они думают только о том, что монголы дерутся с монголами и страна разделяется. Мое личное мнение, что, если спросить монголов, что они чувствуют, многие сказали бы: были же мы сильными, так почему бы нам не стать сильными снова? Не следует ли нам ввести сильное президентское правление, своего рода современную версию правления Чингисхана? Нельзя сказать, что это мечтания об империи, просто люди хотят главенства закона.
Есть ли ответ? Что же, некоторые стоят за индустриализацию, развитие по западному пути. Они говорят, что нам нужно урбанизироваться, «войти в контакт». — В этом месте она рассмеялась над уже стершимся от долгого употребления термином. — Есть проект построить большую автостраду «Восток-Запад», длиной две тысячи километров, Дорогу Тысячелетия, через всю Монголию. Но это же значит вступить в конкуренцию с другими индустриализованными странами и накликать беду. Это поставит под угрозу наши сельские местности, наши города погрузятся в смог, а наша промышленность окажется в чужих руках.
Есть другой путь. Мы должны использовать нашу силу, которую нужно искать вне городов и под нашими ногами. Я думаю, что наши конкурентоспособные возможности кроются в трех вещах: нашей сельской местности, нашем кочевом образе жизни и наших ресурсах. Чингис знал силу первых двух — красоты и чистоты наших пастбищ, гор и пустынь, нашей свободы кочевать по степи и выращивать наших животных. Что мы должны делать — это оглянуться на нашу сельскую экономику, из которой все мы вышли, оглянуться, чтобы посмотреть в будущее. И Чингис как символ очень подходит для этого.
Это не означает отказ от развития. Мы богатая страна. Гоби была когда-то кромкой океана, и, как геолог, я знаю, что на периферии океана встречается много интересных вещей. Совсем недавно мы открыли огромные запасы меди и золота. Наша проблема заключается в том, что у нас отсутствует инфраструктура. Но у нас есть высокоценные ресурсы, редкие и дорогие металлы, для добычи которых требуется очень небольшая инфраструктура, которая может эксплуатироваться без нанесения ущерба сельской местности заводами и шоссе.